- Все. Я понял. Завтра в семь, - толкаю его в плечо, освобождая себе дорогу, и иду в комнату.

***

 В семь часов вечера заваливаюсь в комнату, где проходит собрание.

- Эй, Хан, тебе здесь не место, - путь мне преграждает одноклассник. – Приходи потом. У нас дела.

Слышу смешок за его спиной. Вижу, как Барин улыбается и смотрит себе на пальцы. Знал же, что я заявлюсь.

- Я пришёл сейчас, - говорю твёрдо. – В курсе, что у вас собрание охотников. Я буду играть с вами.

- Хан, ты знаешь правила, так нельзя, - пацан в глубине комнаты подпрыгивает с места и идёт в мою сторону. Узнаю его сразу же. – Правила есть правила.

- Есть, - киваю.  – Но если не возьмёте в игру – я подпорчу её вам всем.

Кажется, я слышу даже скрип зубов кого-то из охотников.

А Баринов, издеваясь, присвистывает.

А мне просто скучно. Хочу проучить зверька. Но не такими методами, как они все.

- Ладно, - цедит сквозь зубы пацан напротив меня. Илья Коновалов. Тоже мой одноклассник. – Кто «за», чтобы впустить Хана в середине игры?

Все молча поднимают руки. Ну, конечно. Разве другой исход событий может быть?

Он снова цыкает, разворачивается.

- Заходи.

Победно усмехаясь, приземлюсь рядом с Бариновым.

- Не думал, что ты придёшь. Так зверёк запал в душу? – ехидничает. Зря.

- Мне просто скучно, - хмыкаю.

- Так, - привлекает к себе внимание Илья. – Одно предупреждение у зверька есть. Нужно пять. Мы можем одним днём выгнать её из школы, но...

Он расплывается в безумной улыбке.

- Слишком просто.

- Не тяни, какой план? – Усольцеву не терпится.

- Плана нет на этой недели.

Пф, ожидаемо.

- Все сами по себе. Тот, кто обеспечит зверьку второе предупреждение, получит её на три дня. В это время все временно уходят из игры. Зверёк сидит в клетке, и по истечению этого срока выпускается. Охота снова начинается.

Эти сравнения всегда вызывают смешок.

Зверёк сидит в клетке… Потом выпускают… Чудаки. Так тяжело сказать: «Попользуешься ей три дня, без издёвок в её сторону, а потом отдавай всем, а не наслаждайся один».

- Всем всё понятно?

В прошлый раз, когда я участвовал, было веселее.

А сейчас… Нет, я всё же развлекусь. Ведь на месте зверька – та девчонка, которая мне задолжала.

Встаю, выхожу из комнаты. Чувствую, как меня все не жалуют. Я ведь игру могу им подпортить. У них шанса нет. Вот немного духом и упали. Не зря.

Что там надо? Второе предупреждение?

Будет.

Маша

Падаю на кровать и устало смотрю в потолок. Всё. Выжата как лимон. Что не день, так дурдом. Кое-как получила новую форму. Забрала бумажку для того, чтобы оплатить прежнюю. И теперь не знаю, как сказать об этом родителям.

Они у меня зарабатывают не так много. А одна форма стоит как одна зарплата мамы.

Вот же я дура. Лучше бы пошла в сырой одежде, чем испытывала всё это.

- Маш, ты как? – слышу, как хлопает дверь и ко мне подлетает Сашка. Мне постоянно грустно от того, что мы с ней в разных классах. Она садится рядом, берёт меня за ладонь. Поддерживает. Мне так не хватает этого на уроках. – Я слышала, что было. Об этом вся школа говорит.

Вздыхаю. Славы я не желала, но она сама прилипла ко мне. Причём, плохая слава.

- Это не я была.

- Да знаю я. Снова эти отморозки, - раздражённо цыкает. – Может, к директору сходим, расскажем всё? Что это не ты. И вообще, здесь самая настоящая травля!

Я подскакивал на кровати, смотрю по сторонам. Удостоверившись, что мы одни, отчаянно выдыхаю:

- Ну и что, Саш? Скажу я. Допустим, они поверят. Начнутся разбирательства. И мне вообще здесь покоя не будет. У них сотня друзей, которые станут гнобить меня после. И реально буду стукачкой. А если не выйдет? Да их родители меня потом с дерьмом смешают! За то, что на их детей наговаривала.