– Не стоит?! Меня продали, как скот. Меня напичкали наркотой… Я боюсь представить, что бы со мной сделали в том доме, если бы я не смогла убежать. И ты думаешь, после этого я смогу, как ни в чем не бывало, вернуться в театр?

– Я не знаю. Но опыт наших отношений подсказывает, что ты готова заплатить за это любую цену.

Я поднял на Есению взгляд в тот момент, когда из ее потрясенно распахнутых глаз на щеки упали первые слезы.

– Ты ошибаешься.

Есения всхлипнула. Обхватила себя за плечи. Прикрыла глаза, словно это могло ей помочь собраться с силами.

– Что ж. Хорошо, что хотя бы собой ты дорожишь.

– Я дорожила тобой, Артур, – прошептала она. – Ты не представляешь, как мне без тебя было плохо. Оно, конечно, понятно… Я сама не понимала этого до конца. А когда этот скот полез…

Ее затрясло. Я встал, чтобы подстраховать. Обнял ее…

– Я уволюсь прямо сейчас. Можешь меня отвезти? Я уволюсь. И мы полетим домой… А если он не подпишет мое заявление, я пригрожу поднять скандал в прессе! Пусть только попробует мне помешать.

– Так. Стоп… Прекращай истерику. Хочешь увольняться – пожалуйста. Но угрожать никому не надо. Ты не с теми людьми связалась. И да. По поводу «мы»… Есения, нет больше никаких нас. Я люблю другую женщину. Осознай это. Не ставь меня в неловкое положение.

Она не осознавала… Это читалось в ее глазах. Растерянных, больных, да… Будто и впрямь ей было не все равно. Проблема в том, что я больше в это не верил.

– Это Катя, да? – ломким больным голосом уточнила Есения.

– Да. Катя, – решительно кивнул я. – Ответь. У тебя звонит телефон.

Есения медленно хлопнула ресницами, словно не понимала, откуда идет звук. Но таки сообразила и, достав айфон из кармана, напряженно уставилась на экран:

– Алло… Да. Да, я слышу… По собственному? – усмехнулась. – Ну, да. Конечно. Я напишу. Можно прямо сейчас подъехать?

По ее лицу градом катились слезы. Я видел эту девочку всякой. В разной форме. Но никогда еще сломленной настолько… Ничего, она сильнее, чем кажется.

– Что? – спросил я, хотя из ее ответов все было и так понятно.

– Ты был прав. Сомов, конечно же, не мог этого так оставить. Меня попросили…

– И что ты думаешь делать?

– Напишу заявление. Думаю, на этом все закончится. Так что спасибо, но охрана мне не понадобится. И в принципе… – ее голос дрожал, как колокольчик, – в принципе, спасибо за все. Мне очень жаль, что я, – она все же заплакала, – не сразу поняла… Не поняла, что жизнь без тебя… не жизнь. Надеюсь, ты будешь счастлив.

Она развернулась на пятках, кивнула зачем-то и, покачиваясь, пошла вперед. Не думаю, что таким образом она играла. Или пыталась мною манипулировать. В любом случае я не собирался за ней бежать. Но и отпустить не мог. По крайней мере, пока ситуация не прояснилась. Поэтому я кивнул Славке:

– Слав, по-братски, проследи, чтобы там все прошло нормально. И Ефимову звякни. Он на нее в страшной обиде, но вдруг получится убедить вернуть Сеньку в труппу?

– Слушай, Верх, ну какого черта ты в это лезешь?

– Мы в ответе за тех, кого приручили.

– Ей эта светлая мысль в башку не приходила, заметь.

– Маленькая она, глупая… Ничего, это лечится.

– Решил преподать ей урок?

– Нет. Решил поставить точку. Как тебе колечко?

11. Глава 10

Чуть более чем за год до основных событий

– Ты куда пропала? Я выхожу, тебя и след простыл! Звоню – трубку не берешь, – волновалась Даночка.

– Извините, я… – в полном шоке осела на низкую тумбочку в прихожей. Растерянно провела пальцами по щеке. – Я отмечала… С Артуром Станиславовичем. То есть… – скользнула языком по губам, ощутила его вкус. Зажмурилась. – То есть с Артуром.