- Да. Тебя что-то не устраивает?

- Нет, наоборот. Тут тихо.

- О да. – Он поставил перед ней стакан свежевыжатого сока. – На голодный желудок не пей, съешь сначала что-нибудь. Правда, до работы далековато. Но за все хорошее приходится платить.

Это точно. Лучше и не скажешь.

Зажужжала кофемашина, перемалывая засыпанные в нее зерна. Дима нажал несколько кнопок и налил в ковшик молоко. Себе он приготовил двойной эспрессо. У Полины даже загорчило во рту: пить кофе без сахара и молока она не могла. И Дима угадал. В ее чашку он добавил воздушную молочную пену и бросил сверху кусочки маршмеллоу.

- Пойдет? – спросил он, улыбаясь.

- С-спасибо.

- Поль, ты чего, как неживая? – поинтересовался Дима, усаживаясь за стол. – Не выспалась?

- Нет. Я привыкла рано вставать.

- А, да… Точно. Но ты опять ничего не ешь. Хоть попробуй, чтобы я знал, что не отравлюсь.

Он пошутил, но Полина неожиданно почувствовала обиду. Плакать она давно разучилась: бесполезное занятие, слезы лишь раздражают и злят окружающих. Но сейчас в носу защипало. Между прочим, она старалась! И не для того, чтобы отравить…

Конечно, вслух Полина ничего не сказала. Молча подцепила на вилку сырник, откусила кусок. Жевалось плохо, а уж проглотить сладкий комок она и вовсе не смогла. Схватила стакан с соком, чтобы протолкнуть творожную массу жидкостью, но Дима… не позволил.

Он схватил ее за запястье, отобрал стакан. Поднес к губам бумажную салфетку и заставил выплюнуть комок.

- Дыши. Поль, дыши глубже. Давай вместе. Глубокий вдо-о-ох. И вы-ы-ыдох.

Она подчинилась и с удивлением обнаружила, что действительно не могла дышать. Как будто кто-то выбил весь воздух из легких. А голос Димы… успокаивал, выводил из какого-то непонятного оцепенения.

- Ох, Поля, Поля… - Он присел рядом с ней на корточки, и держал ее за обе руки. – Прости. Полина… Что же нам делать…

Это звучало непонятно, но не страшно. Он не сердился, наоборот, смотрел на Полину… почти ласково. Или ей это только казалось.

- Не знаю, - просипела она. И откашлялась. – Не знаю, почему так…

- Я тебя пугаю?

- Немного, - призналась она. – Вернее, не ты, а то, что я чувствую рядом с тобой.

- И что же ты чувствуешь?

- Искушение… Ты… как…

Она не смогла произнести это слово, но Дима помог.

- Демон, - подсказал он. – Так?

- Д-да… Но это не то, что ты подумал!

- Ты не знаешь, что я подумал, - отрезал он, поднимаясь. – Давай завтракать. Все выглядит очень вкусным и пахнет аппетитно. Будет обидно, если не успеем поесть.

Он набросился на сырники и салат, и Полина, глядя на него, тоже почувствовала голод, но начала с кофе. Тщательно слизала густую пенку, проглотила зефир.

- Девочкам нравится капучино, - удовлетворенно заметил Дима.

- Угу, - согласилась она, намазывая сырник медом. – И сладкое тоже.

- Не боишься потолстеть?

- Не любишь толстых?

- Я, Полечка, глупых не люблю. Жадных. Завистливых. А лишний вес не делает человека плохим, только вредит здоровью. Но тебе не помешает немного поправиться. Так что ешь.

Он пододвинул к ней блюдо с сырниками.

Мог бы и не стараться. Полина уже заметила, что с творогом не угадала. Дима налегал на салат, а сырников съел всего две штуки, из вежливости.

- Знаешь, ты права. Демон – мое второе имя, - произнес он, допив кофе. – Если хочешь, можешь звать меня так… когда мы одни. Я постараюсь… не вводить тебя в искушение. Но и ты перестань меня провоцировать.

- Я?! Да когда я… - возмутилась Полина.

- Подумай. Ты же не глупая девочка.

И правда, Демон. Полина не смогла объяснить, что за искушение она испытывает. Может, это к лучшему? Он понял ее по-своему. Решил, что она… влюбилась? Но это не так…