– Кто я такая, чтобы умирать за меня? – я искренне не понимала.

Я отвернулась, а Давид даже не ответил. Усмехнулся только, будто я глупые вещи спрашиваю, и сказал низко:

– Знаешь, как бы я назвал дочь от тебя?

– Не знаю…

– Жасмин.

Я ушла на кухню и сделала ему кофе… без сахара, как он любит.

А потом Давид уехал.

Поцеловал меня на прощанье, будто между нами была сильная любовь, и уехал.

– Ты не убьешь его. Ты не убьешь Доменика.

Я отнесла чашку в раковину.

Теплая вода смыла свежие следы его губ с краев фарфора. Квартира Давида и все в ней пахло богатой жизнью. Давид любил роскошь и роскошных женщин, но еще почему-то полюбил меня.

На время.

Когда-нибудь я бы надоела Давиду. Не зря же он купил мне таблетки на определенный срок…

Таблетки.

Боже!

Раздался грохот.

Это безумно дорогой фарфор упал в раковину и разбился к чертям.

Как и моя жизнь, чашка разлетелась на мелкие осколки. Я стала их собирать, а когда руки затряслись, оставила это гиблое дело.

И бросилась в свою комнату.

В ту, с железным замком.

На полке лежал пустой блистер, а рядом – круглая маленькая таблетка. Двадцать первая. Про нее еще говорят, что счастливая. Если пропустить – шансы забеременеть повышаются в разы.

Остается надеяться, что я ни черта не счастливая.

Дрожащими руками я достала чертову инструкцию.

– Если опоздание в приеме препарата составило более 12 часов, контрацептивная защита может быть снижена.

Я зажмурилась.

Прошло более 12 часов. Уже наступило утро. Почти день.

Прошли почти сутки после двадцатой таблетки.

– В таком случае необходимо применение дополнительного метода контрацепции.

О чем вы говорите?

Этой ночью мы не думали ни о чем таком.

Я же пила таблетки и всегда делала это в срок. Давид предупреждал, что от него лучше не иметь детей и просил заботиться о приеме таблеток.

– …тогда прежде, чем приступить ко второй упаковке, следует исключить наличие беременности.

Я изучала инструкцию, но в глазах все буквы сливались воедино. От паники я не могла вернуть себе хладнокровие. И время… время поджимало.

Сегодня Давид не запер меня за железной дверью.

Мне кажется, я это заслужила. За все ночи, проведенные под ним, заслужила.

И этот шанс я использую для своего побега.

Я решительно проглотила последнюю таблетку в надежде, что все сделала правильно.

Сегодня со всем будет покончено. И беременность от убийцы уж точно не входит в мои планы.

– С вами все в порядке?

Я обернулась. Это охрана заподозрила неладное, услышав грохот на кухне. Кажется, его звали Иваном.

– Нет, со мной не все в порядке, Иван.

Я улыбнулась и быстро «нащупала» взглядом, где у него пистолет. Есть, нашла.

– Сегодня мы с господином Басмановым всю ночь занимались любовью. Мы не предохранялись, и теперь мне нужно в аптеку. Сами понимаете, для чего.

Иван смутился:

– Я уверен, это подождет возвращения господина Басманова.

– Конечно, – я кивнула, – но если я не выпью нужную таблетку, то наверняка забеременею, и у вас возникнут проблемы.

Смущаясь от столь откровенных подробностей, охранник отвернулся и нервно почесал затылок.

Я понимала, что с двоими мне не справиться, а вот с Иваном можно попробовать.

Я попросила отправить его напарника в аптеку.

Я шла ва-банк.

– Иван, я не сбегу. Даже если вы останетесь один, мне с вами не справиться. Прошу вас… Давид будет разгневан, если после сегодняшней ночи я вдруг забеременею.

Жасмин

Чужой город спал.

В палате было тихо. Так тихо – аж до боли. Я свернулась калачиком, насколько позволял живот, и посматривала на луну, прячась от собственных мыслей.

Будь я волком – непременно бы завыла.