Иду на импровизированную кухню. Начинаю копаться в старом буфете. Купленном когда-то за бесценок на одном из сайтов. Я ведь эту холопу сам всю обставлял. Ни одна живая душа не знает про это место. Достаю пачку макарон и две банки тушенки. Спиной чувствую, как девчонка позади оживляется.

Готов поклясться, что хлопает сейчас своими глазками и тянет нос в предвкушении. Голодная. Давно накормить пора. Хмурюсь от тепла, которое слабым огоньком в душе зарождается. Не надо мне к ней привязываться. Не надо заботиться. Не моя она. Итак, уже сорвался.

Вспоминаю как целовал ее в последний раз. Страстно. Жадно. Неправильно. Больше такого повториться не должно.

Разжигаю печь. Черпаю воду из ведра. Заливаю в кастрюлю. И все это время не прекращаю буквально спиной улавливать движение. Отслеживаю ее буквально интуитивно. Это пугает до чертиков. Но в то же время правильно очень.

Когда вода закипает, бухаю туда макароны. И готовое месиво плюхаю на стол. Тарелок тут нет, поэтому кладу две ложки. Придвигаю стул и наконец-то поднимаю взгляд.

- Ты, разве, не голодная?

Девочка фыркает. Корчит гримасу. Но поднимается и идет. Аккуратно садится на краешек стула, а я опять залипаю. И вот даже непонятно на чем. Почти все ее тело спрятано под шмотками. А меня торкает так, будто она тут голая расхаживает. Надо взять себя в руки!

- Ешь, пока теплое.

Злость в голосе не на нее на себя прорывается. Она вздрагивает. Молча берет ложку. Видно, что голодная. И начинает есть. Она просто ест эти долбанные макароны с тушенкой, а мое благоразумие улетает в бездну. Глаз не могу отвести от того, как открывается ее ротик. Как двигаются пухлые губы. Идеальное сочетание наивности и рокового соблазна.

- Очень вкусно, - улыбается.

- Я рад.

Стискиваю свою ложку и понимаю. Очень отчетливо понимаю. Надо поторопить брата. Надо, чтобы за нее скорее заплатили выкуп. Иначе… Иначе я просто не смогу ее отпустить. Больше не смогу.