Все эти мысли вихрем в голове пронеслись, пока он стоял напротив и, не мигая, рассматривал меня, сощурив черные глаза.

Мамочки...

Кто-то снаружи дернул ручку двери. Понял, что заперто и громко постучал.

Я даже не вздрогнула, настолько окаменела от внимания хозяина дома, я в опасности, как перед диким зверем беспомощная, стою.

Стук повторился.

Арес медленно выпрямился и перевел взгляд на дверь.

Лишь тогда шумно выдохнула.

Он подтянул брюки и боксеры, вжикнул молнией, запирая под одеждой напряженный член. Не глядя больше на меня, он обошел стол и пересек библиотеку.

Повернулась за ним, как послушная марионетка на ниточках, уставилась в его голую спину и закусила губу.

Он резко повернул ключ, толкнул дверь.

- Арес, - на пороге маячит тощая Роза Яковлевна. Обрадовалась ей, будто лучшей подруге, я бы ее сейчас обняла даже, в порыве чувств. Она посмотрела Аресу через плечо, приметила меня. И в ее колком взгляде раздражение с высокомерием смешались. Ледяным тоном управляющая процедила. - Тим и Севастиан тебя ищут. Сказали, что срочно. Они в холле.

Арес не ответил.

Постоял, словно раздумывая. Потом развернулся и шагнул к столу, поднял свою водолазку.

Он невозмутимо натянул ее, не обращая внимания на нас с Розой.

Я на него уставилась, и это понятно, после того, что было. Но она-то зачем так пялится, этой Спице точно ничего не светит.

Боже мой.

Я так рассуждаю.

Что это уже похоже на ревность.

Арес подхватил свой пиджак, набросил его на плечи. Посмотрел на стол - бутылка с коньяком, два стакана.

Белый комок моих трусиков.

Трусики он небрежным жестом смахнул себе в карман.

Покраснела и машинально провела ладонями по платью.

Арес уже вышел в коридор, так и не сказав мне ни слова, не взглянув на меня, в тишине. Лишь оттуда услышала негромкий вопрос Розы:

- С этой что делать?

- Отправь зал прибирать, - ответил он ровным тоном.

Он ушел.

И каменное лицо управляющей снова замаячило в проходе.

- Слышала? В зал иди, живо, - поторопила она. И традиционно добавила. - Или опахало принести?

26. Глава 26

Все горничные заняты чем-то более важным.

А работы море.

Столы ломятся от закусок и фруктов - мужчины точно сюда не есть пришли, почти все целое. Только куча пустых стаканов - шампанское джентльмены пили ведрами.

Со вздохом переставила на поднос очередную порцию посуды и потащилась в кухню.

Повар дремлет за столом. Перед ней чашка с остывшим чаем и недоеденный кусок торта. По телевизору на стене крутят какой-то старый фильм.

Звякнули бокалы, когда я начала все сгружать в посудомойку. И повариха очнулась, сонно посмотрела на меня.

- Ты что же такое делаешь, - возмутилась она и, кряхтя, подняла сове крупное тело с табурета. - Куда ты бокалы толкаешь, обезьяна безмозглая?

- А что? - выпрямилась. На оскорбление даже внимания не обратила, врагов здесь и так набралось достаточно.

- Хрусталь надо мыть вручную, - веско припечатала женщина и полным боком оттолкнула меня подальше от машины. - Или хочешь, чтобы стекло пожелтело?

Голос у нее при этом такой серьезный. Словно пожелтевшее стекло бокалов - это проблема в мире номер раз.

- Неси остальную посуду, - приказала она, утирая фартуком влажный лоб. - Мыть потом будешь.

Про помощниц она и не заикнулась, а здесь такая гора тарелок, что можно рекламу снимать, про одну каплю моющего средства, которая с этим застольем справится.

Неужели это все мне убирать?

Настроение испортилось окончательно.

И следующий час я с подносом носилась туда-сюда. И сгребала объедки в голубые мусорные мешки.

За окнами скоро светать начнет.

А у меня все мысли про библиотеку. Про мудаковатого старшего Северского. Где его, интересно, сейчас черти носят.