Вздыхаю.
- Мне это не очень интересно, Кать.
- Да ты погоди! Он знаешь чё сказал?
- Ну что?
- Что хочет тебя.
- Я за него очень рада, - сухо отвечаю я, и делаю глоток вина.
На самом деле я нервничаю. Вообще они ко мне активно не пристают, но всё же впереди ночь. Завтра, когда мы прибудем в порт Абрау-Дюрсо, я эту яхту покину. Решила твёрдо. Нечего мне здесь делать. Денег на обратную дорогу хватит. Может ещё и по городу погуляю. И искупаюсь, перед тем, как уехать обратно в Москву. Никто из пятерых этого, естественно, пока не знает. Незачем их провоцировать. Мне и так бы ночь продержаться.
Сзади всё подозрительно затихает. К тому же кто-то заглушил мотор. Я даже слышу плеск рыбы, выныривающей из гладкой тёмно-синей воды.
- Всё-таки ты не умеешь получать от жизни удовольствие, - откинувшись на шезлонге, выставив вперёд грудь и прикрыв глаза, философски изрекает Катька. - Что интересного - сидеть тут одной, не пойму.
Позади какой-то приглушённый грохот. Следом смех.
Затем неуверенные шлепки босых ног.
- Обана! - судя по голосу, это Стас. - А вы вон где!
Катька, встрепенувшись, оборачивается.
- Стасик! Ты к нам?
- Я за... ик... вами.
Он усаживается между нашими шезлонгами на корточки и, вертя головой, доверительно сообщает:
- А у меня стоячок. И я бы не прочь... ик... тоже... немножко... покувыркаться в каюте... Но можно и здесь... Как насчёт жмж?
Придурок пьяный...
- Никак, - говорю я.
- Оксанк, - он поворачивается ко мне и пытается сфокусировать на мне взгляд. - А я могу и только с тобой.
- Отстань от неё, - вдруг заступается за меня Катька. - Не видишь, человек не расположен?
- А мы сейчас... ик... расположим...
Стас медленно выпрямляет перед собой руку, а затем резко пытается схватить меня за грудь.
- Руки убери! - отпрянув, зло восклицаю я. - Ты не охренел ли?
- А чё такого-то? - растерявшись, спрашивает он. - Что ты... ик... как эта... самая...
Какая же я дура, что позволила себя уломать на этот круиз... А что теперь-то делать, когда до ближайшего берега - километры?
- Хотя....
Стас встаёт и, пьяно качнувшись, хватается рукой за Катькин шезлонг.
- Хотя сиськи у Катюхи-то получше наверняка.... Предлагаю сравнить... Ты только футболку сними.
Делаю вид, что не слышу его.
- Стас, отцепись от неё, - с поддатой суровостью говорит Катя.
- А твои сиськи можно потрогать?
Катька хихикает.
Закатываю глаза.
Просто какой-то пиздец происходит. Вопрос - где я буду спать? Надо будет дождаться, пока их всех вырубит. А то я ведь глаз не сомкну.
- Ты уже трогал, - игриво отвечает Катька.
- То не считается... - бурчит Стас. - Это ж фант просто. А я нормально хочу... И потом, я тут единственный, кто ещё не потрахался... Вон, слышите?
За спиной действительно раздаются мерные постукивания и Риткины постанывания.
- Я так понимаю... ик... у них опять фантик самый крутой попался. Только поза неизвестна.
- Стасик, нальёшь мне ещё мартишку с соком? - меняет тему Катька.
- Я вам что, бармен тут, что ли? Вы меня вообще слышите? Я говорю, что я тут единсви... едитстви... единственный! Кто не потрахался. - его вдруг озаряет: - Хотя не-е-ет! - снова качнувшись, он переводит осоловелый взгляд на меня. - Оксанка же тоже пока не шпили-вили...
- Стасик, ну налей, - канючит Катька. - Будь умничкой.
- А ты мне что?
От его пьяной и сальной лыбы реально воротит. Хорошо хоть, он не ко мне лезет сейчас.
- А я... - медленно и игриво отвечает Катька. - Может быть...
- Минет мне сделаешь? - с надеждой в голосе пытается угадать Стас.
- Не угадал...
Вздохнув, встаю, надеваю шлёпки и собираюсь уйти, но останавливаюсь, потому что не понимаю куда. В каюте Ритка с кем-то трахается, а на носу - Игорь. Хотя нет, вот он идёт. Самый трезвый из парней, походу.