Она выхватывает у меня альбом и предъявляет парню мой рисунок. Тот довольно смеется:

– Замечательно.

– Да что ты, твой портрет гораздо лучше.

Обидно. Не то чтобы я завидовала чужим успехам. Я ни капли не расстраиваюсь из-за того, что не звезда школы и не способна побеждать в разных спортивных играх, но одно я считала само собой разумеющимся – что хорошо рисую. Лучше всех в классе.

– Ты в каком классе? – спрашиваю я.

– В одиннадцатом.

Фу, прямо камень упал с души. Может быть, через два года я тоже сумею так рисовать. Может быть.

– А ты в каком классе, Элли?

– В девятом, мы все в девятом.

Надин переглядывается с Магдой, и обе вздыхают. Их задевает, что я сообщила наш возраст. Возможно, они обе могли бы сойти за десятиклассниц. Может, они выглядят даже старше. Но я меньше их ростом, и из-за круглых щек с ямочками меня легко принять за одиннадцатилетнюю или двенадцатилетнюю малявку. Если бы не грудь. Я ерзаю на стуле. Нет, я не выпячиваю грудь. Просто распрямляю спину.

– Пойду схожу еще за кофе. Девочки, вам что-нибудь принести?

– Нет, спасибо, мы уже уходим, – говорю я.

– Никуда мы не уходим, – перебивает меня Магда. – Кофе – это отличная мысль.

Он улыбается и направляется к прилавку, альбом остается лежать на столе.

– У меня нет денег, – громко шепчу я. – Я и так тебе должна, Магда.

– Ничего, он заплатит. Этот пижон из Халмера наверняка не из бедных, – говорит Надин. – Ты ему явно приглянулась, Элли.

– Ничего подобного, – выпаливаю я и вновь заливаюсь краской. – Он просто приветливый, вот и все.

– Ага. Можно подумать, он носится по «Макдоналдсу» и всем подряд покупает кофе.

– Он подошел потому, что я рисовала. Может, он вовсе не мной интересуется. Может, ему приглянулась ты, Надин, или Магда.

– Ты правда так думаешь? – Магда наматывает на палец прядь волос и облизывает губы.

– Зря ты распушила хвост, Мэг, – говорит Надин. – Он не видит никого, кроме Элли.

Парень возвращается с кофе и садится за наш столик. Рядом со мной.

– Ну, какие у тебя еще есть рисунки, Элли? Кстати, меня зовут Рассел.

Он протягивает руку. От неожиданности я моргаю глазами. Неужели он такой формалист, что хочет обменяться рукопожатиями? Но он смущается, когда я вежливо подаю ему руку:

– На самом деле я хотел взять твой альбом.

– Ой, – я краснею до корней волос и дергаюсь назад.

– Ладно, давай пожмем друг другу руки и будем друзьями, – Рассел чуть сжимает мою кисть.

Надин торжествующе кивает Магде. Она оказалась права. Быть такого не может. Я чувствую себя так, будто меня посадили в ракету и запустили на планету Романтики. Неужели это происходит со мной?

– Давай посмотрим альбом, – предлагает Рассел. Он разглядывает шутливые портреты Магды и Надин.

– Просто фантастика, – улыбается он.

– Ты преувеличиваешь. Это всего лишь наброски. Я могу рисовать лучше, но до тебя мне далеко.

– Элли, ты настоящий талант. Думаешь в будущем заниматься графикой?

Он воспринимает меня всерьез. И сам он вполне серьезный молодой человек. Единственный бойфренд, который у меня был, считал, что слово «графика» пишется с двумя «ф» и означает нечто вроде клеящего карандаша.

– Может быть, – отвечаю я.

– В Кингстонском художественном училище очень сильное графическое отделение.

– Мне туда идти как-то не с руки. Там преподает мой папа.

– Знакомая ситуация. У меня мама – учительница младших классов в моей школе, и мне было довольно чудно поднимать руку и обращаться к ней «мисс». Я надеялся, что она сделает меня своим любимчиком и лучшим учеником в классе, но она, наоборот, все время ко мне придиралась.