Хотя, может, и к лучшему? Сразу решились бы все проблемы – бойкот семибэшников, Даша, Жаба… Ушёл бы он в какую-нибудь другую школу, попроще, а тут бы всё осталось как было. По-прежнему рисовали бы на доске жабу, по-прежнему устраивали бы когда мелкие, а когда и крупные подлянки, а она бы всё терпела, терпела, входила бы каждый день в класс как в клетку, а в один прекрасный, вернее, несчастный день терпение бы кончилось, и она распахнула бы окно, шагнула бы туда…

– Вот что, седьмой «б», – сухо изрекла физичка. – Взяли вещи и тихо, цивилизованно зашли в класс. До звонка одна минута.

Окружающая их толпа семибэшников распалась, все похватали свои рюкзаки и построились у двери.

В кабинете, когда все уселись, Евгения Борисовна заявила:

– Лаптев, поскольку я наблюдаю тебя в такой роли впервые, то попробую дать шанс, не стану сообщать классному руководителю о случившемся. Разбираться, кто из вас со Снегирёвым прав, а кто виноват, у меня нет ни времени, ни желания, но одно могу сказать совершенно точно: кулаками никто никогда никому ничего не сумел доказать. Подтверждается всей историей человечества.

Саня мог бы ей возразить, что в Пензе-то получилось, но, разумеется, промолчал. Чем дальше, тем яснее ему было, что Москва – не Пенза, а седьмой класс – не третий. Да и Макс, хоть и сволочь, но явно не трус, и битьём морды его не остановить. Ну или придётся бить так, чтобы его увезли в реанимацию. А самого Саню – в тюрьму. Ага, весёленький вариантик.

– Саня, а почему днём на солнце нельзя смотреть, а вечером можно? – строго спросил Мишка.

Саня вздохнул. Как же он ненавидел эти вопросики! Пока мучительно ломаешь голову, как бы объяснить мелкому, чтобы понял, тот уже готовит новый. А не отвертишься. Дома ещё можно строго прикрикнуть на него, чтобы не мешал делать уроки (сидение за компьютером Мишка пока тоже признавал за уроки), но вот в эти двадцать минут, которые занимает дорога от детсада до дома, братец грузил его по полной программе. Почему у листьев нет крыльев, а они летают? Почему часы идут, когда они висят на стенке? Почему девочки писают не так, как мальчики?

И ведь требовал подробного ответа! Если скажешь ему: потому что так устроен мир, он сейчас же спросит: а кто его, то есть мир, так устроил? И зачем? И не может ли этот самый кто-то устроить мир по-другому? Например, чтобы малина росла и зимой, а летом чтобы можно было и жариться на солнце, и кататься на санках. А ещё лучше – чтобы летать. У Карлсона ведь есть моторчик, а чем он, Миша, хуже?

– Потому что так устроена атмосфера, – пробурчал Саня. Не признаваться же мелкому, что и сам не очень-то знаешь ответ на этот дурацкий вопрос. Вроде что-то такое на географии было… или вообще в четвёртом классе на «окружающем мире». Вроде бы когда солнце в зените, то оно ближе и потому ярче, а когда у горизонта, то дальше… нет, отставить, бред! Ведь расстояние от Земли до Солнца всегда одно и то же. Или не в расстоянии дело, а в свойствах воздуха, сквозь который проходят солнечные лучи? Днём воздух не такой, как вечером? Кислороду, что ли, в нём становится меньше? Или больше?

– А почему атмосфера так устроена? А что такое «атмосфера»? – получил он в ответ.

Саня вздохнул и промолчал. Как же задолбали его эти вопросы! Ладно бы только Мишкины… Он вспомнил, сколько было сегодня других, на тему лаптя. Сперва у Истерички на истории. Затем на английском Балабанова поинтересовалась у Марии Михайловны, как по-английски будет лапоть. Но омерзительнее всего вышло на последнем уроке, на географии. Там отличилась Ирка Бояринова. Спросила она не больше не меньше, чем про море Лаптевых: мол, когда они это море будут изучать, и водятся ли в этом море какие-нибудь животные-мутанты?