Цесаревич Алексей с М.И. Вишняковой и А.Е. Деревенько. Финляндские шхеры. 1910–1911 и.

12 октября 1905 г. к концу службы Деревенько наградили серебряными часами с государственным гербом и в ноябре 1905 г. произвели в квартирмейстеры. В декабре 1905 г. Деревенько зачисляется на сверхсрочную службу. 13 мая 1906 г. состоялось назначение «дядькою» «при Его Императорском Высочестве Наследнике Цесаревича и Великом Князе Алексее Николаевиче». В апреле 1911 г. его производят в боцманы, и в 1914 г. он получает звание личного почетного гражданина. В мае 1916 г. Деревенько назначается кондуктором флота. Крестниками троих сыновей матроса были члены Императорской фамилии. Его регулярно награждали орденами и медалями. В 1909 г. он награждается серебряной Великобританской и Французской золотыми медалями, в 1910 г. – серебряной медалью и Гессенским серебряным крестом ордена Филиппа Великодушного, в 1912 г. получает золотую медаль для ношения на Владимирской ленте^>192.

После февраля 1917 г. царская семья сделала много неприятных открытий, связанных с изменами в их ближайшем окружении. Определенные нарекания вызвало и поведение матроса. А. Вырубова в мемуарах упрекала его в том, что дядька «понукал» Алексея Николаевича. Некоторые из мемуаристов упоминают, что в дни Февральской революции он ушел из Александровского дворца Царского Села вместе с матросами Гвардейского экипажа. Тем не менее 1 июля 1917 г. «с соизволения бывшего Императора» Деревенько назначается камердинером «при бывшем Наследнике Алексее Николаевиче». Однако в августе 1917 г. его не включили в список лиц, сопровождавших царскую семью в Тобольск. Это было связано со скандальной историей. По словам комиссара Временного правительства B.C. Панкратова, «при наследнике Алексее состоял дядька, матрос Деревенько, полуграмотный, но хитрый хохол, который пользовался большим доверием Александры Федоровны. Перед самым отъездом он подал счет (полковнику Кобылинскому) расходов. В счете оказалось, что сын Николая II за июль 1917 г. износил сапог более чем на 700 руб. Полковник Кобылинский возмутился и заявил матросу Деревенько, что в Тобольск его не пустят»^>193. Эта «история» спасла жизнь «хитрого хохла». Вместо него в Тобольск отправляется матрос Гвардейского экипажа К.Г. Нагорный^>194.

После того как царская семья уехала в Тобольск, Деревенько с семьей также уехал подальше от беспокойного Петрограда в отпуск, в Олонецкую губернию. При этом Деревенько продолжал поддерживать регулярную связь как с чинами бывшей Канцелярии императрицы Александры Федоровны, так и с Тобольском. Сохранилось несколько его писем, направленных в Петроград к камер-фрау императрицы Герингер и делопроизводителю Канцелярии императрицы Никитину. Они охватывают период с сентября 1917 г. по март 1918 г. В основном они посвящены просьбам о высылке денег и описаниям различных материальных трудностей, но там есть упоминания и о Тобольске. Например, в письме к Герингер от 21 сентября 1917 г., Деревенько писал: «Получил письмо из Тобольска, все здоровы, некоторые хотели ехать, но им сказали, что нет свободного помещения. Не знаю, когда я попаду в Тобольск? На дежурстве Мария Федоровна!». В письме от 14 ноября 1917 г. он писал: «Получил письмо от Нагорного 10 ноября. Все здоровы. Он пишет, что до весны не будет никакой смены никому… Мне сейчас тяжело жить. Жаль, что я не уехал в Сибирь!». В письмах к Никитину, написанных в январе, феврале и марте 1918 г. он сообщает, что «письма из Тобольска получаю все, слава Богу, благополучно, не знаю когда я туда попаду? Жду приказания»