Анжела хочет спать в их кровати, не хочет в своей комнате – один раз обкакалась, испачкала матрас, другой раз ее вырвало. Мила перед сном просит дочь не мешать им с папой делать еще «ангелочков». Анжела боится ухода беременной мамы от нее. Так ушла беременная воспитательница детсада и любимая преподавательница балета. Анжела выбрасывает кукол-девочек в пруд. Играет с куклами-мальчиками, но недавно среди них появилась совсем маленькая куколка-девочка. Анжела просит мать накормить кукол.
Алик упрекает Милу, что она поддакивает мне, а сама ничего не хочет понимать, только боится диагнозов и паникует при мысли об аутизме. Я нужен, чтобы успокаивать ее, убеждать в том, что Анжела нормальная. Мила жалобно кривится: не надо трогать эту тему, это сведет ее с ума.
Алик говорит, что Мила с Анжелой для него на первом месте, а у Милы на первом месте ее родня, на втором – работа, на третьем – дочь. Он устал обслуживать ее страх вызвать чье-то недовольство. Анжела лезет к родителям на колени, соединяет их руки, сближает головы, чтобы они целовались. Как кошка, которая лечит больное место.
Мила освободилась от ответственности за Анжелу, которую взял на себя Алик. Он много внимания уделяет дочери, та уже командует им. Перед сном в 12 часов Алик заходит к Анжеле, она еще не спит. Он тоже долго не засыпал в детстве. По утрам Анжела забирается к Алику в постель, они обнюхивают друг друга, кусают, Анжела эротично возбуждается.
Алик вспоминает, что в детстве ходил по классу, не подчинялся требованиям. Он не хотел становиться маменькиным сынком, как старший брат. Ему нравилось чувствовать свою власть над женщинами. Зато теперь он готов на все для развития дочери. Алик упрекает Милу, что она хорошо устроилась: отправила его с Анжелой купаться на пруд и 40 минут болтала по телефону с матерью. Мила поправляет: 20 минут, и радуется, что на пруду дочь впервые много говорила о себе в первом лице.
Анжела пошла во французскую школу для детей с расстройством аутистического спектра. Она подбегает к учителям, закрывает лицо руками, потом выглядывает, кричит «Нет!» и убегает. Она впервые сказала, что боится (темнокожую учительницу). Любимая игрушка Анжелы – крокодил Гена. Она называет меня дядей Геночкой. Алик хвалится, что они платят в два раза больше других, так как с Анжелой там занимается много специалистов. Они назначают много дополнительных занятий, но Алик с энтузиазмом готов их оплачивать.
В школе предупредили, что есть риск отчисления Анжелы с ее нетипичным аутизмом ради благополучия других детей, но Алик этого не потерпит и обратится к юристу. Школьные педагоги требуют прекратить психотерапию со мной, у них работают специалисты высочайшей квалификации. Я не удерживаюсь, хмыкаю. Мила напоминает, что я не Бог, чтобы оспаривать решения мировых специалистов уникальной школы. Но ее радует, что в ходе семейной терапии они с Аликом вскрыли свои детские проблемы, стали лучше понимать друг друга. Она поняла, что не может помочь Анжеле, т. к. впала в тот же возраст с тем же поведением. Мила решила возобновить личную психотерапию, чтобы справиться, наконец, со своим детским страхом покинутости.
Я просто замкнулась. Закрыла двери, чтобы чувствовать себя в безопасности.
Грейс Ван Пелт, «Менталист»
Комментарий. Анжела растет в дисфункциональной семье. Ее родители сами росли в таких же семьях и находятся под влиянием непроработанных детских травм. Мать Милы до их пор «вычеркивает» ее за грехи. Сама она святая, а муж – греховодник. Мила спичками выжигает в себе скверну, как мать топит ее в погребе, а тетка отмывает в ванне и перебивает французскими духами. Милу бесит дочь, которая пахнет, «как текущая сука».