Кроме занятий по строевой, физической, политической, тактико-специальной, тактической, огневой и прочих подготовок была еще каждодневная, ежеминутная муштра.

То есть – «воин, ко мне! Смирно! Упал отжался. Что за ремень на яйцах, солдат?»

А если ремень и так затянут, что ты напоминаешь картину Сальвадора Дали? Но ремень курсанту затянут еще раз – что даже легкие сминаются в гармошку. И если что не так – кулаком в живот. Дыши глубже, салабон!

Нет, конечно, были попытки протестовать. Но первая же попытка возмутиться закончилась ночью в туалете. Били не сильно, больше пугали. Так что самые борзые курсанты быстро уяснили, что сержант всегда прав. Уяснил и Васнецов. И ещё уяснил, что Никита – никто, Никита – чмо, душара, дерьмо и вообще – нет его, как личности. Есть винтик. И здесь, в армии только сержант регламентирует все, вплоть до самых интимных моментов в жизни. Никите оставался лишь один маленький временной промежуток, где он мог быть самим собой. Это был сон. Правда, и здесь армия внесла свои коррективы.

Первые месяцы службы в армии рядовому Васнецову всё время хотелось две вещи – есть и спать. Молодые здоровые парни постоянно недоедали и недосыпали. Кормили курсантов очень плохо и очень скудно, а положенные восемь часов поспать никогда не удавалось. Постоянные наряды вне очереди, постоянные попытки согреться или просто какие-то сержантские приколы. Типа, тренировки «отбой-подъем». Нет, конечно, в обыкновенных конвойных частях «духов» дрючили намного жёстче, всё же в учебном полку не было «дедовщины». Но в тот момент Никите и этого хватало с лихвой.

Итак, спать хотелось всегда, но только не после отбоя. Сон обычно накатывал днём, когда

уставшая рота вваливалась после занятий по строевой или какой-то другой подготовке, которая проходила на улице. На морозной улице! И вот курсанты вбегали в тёплое помещение и начинались занятия уже в классе. Например, тактико-специальная подготовка. Или изучение систем охраны периметра ИТК. Короче, сидели с книжками за партами. И тут тепло накатывало и глаза слипались.

Самая страшная пытка – это пытка сном. Но если на занятиях еще можно было как-то отвлечься, опять же – надо было учить матчасть, отвечать на вопросы офицера, который вёл курс, то вечером, во время так называемой политинформации наступала эта самая пытка!

Никита никогда не мог подумать, что источником пытки может стать телевизор! Да! Именно так! Каждый вечер уставшую и полуголодную роту молодых борзых щенков с поджарыми животами загоняли в казарму и рассаживали на табуретках перед телевизором, чтобы курсанты организованно просмотрели программу новостей. Ведь личный состав подразделения всегда должен был быть в курсе коварных планов НАТО и мирового империализма.

И тут начинался цирк!

В казарме тепло. И хоть ненадолго, но голод обманут. Хотя – что такое два куска хлеба, тарелка какой-то бурды типа пшенки и стакан типа чая для молодого здорового 18-летнего парня? Но в желудке что-то плещется и тепло разливается по всему телу. Блаженство. Нет изнуряющей строевой подготовки, нет этого издевательства на турнике, когда от подъемов переворотом уже переворачивается все внутри, а голова, кажется, оторвалась и улетела за горизонт. И вот полчаса спокойной жизни, казалось бы – вот оно, счастье!

Ни фига!

Так уж устроен человеческий организм – если отдыхать, то уж по полной. И когда ведущий новостей здоровается и начинает что-то говорить об эскалации очередного мирового конфликта, твои глаза медленно закрываются, и ты погружаешься в сон. Однако вот она, боевая выучка! Отключается мозг, который уже привык отключаться постоянно, ведь мозги в армии вообще работают в положении «стенд бай». Мозги отключаются, ты засыпаешь, но при этом продолжаешь сидеть ровно на табурете и как бы внимательно слушаешь, внимая каждому слову. Некоторые курсанты даже умудрялись во сне кивать головой, мол, какие коварные американские агрессоры! Но телом руководит уже мозжечок, какие-то подсознательные рефлексы.