– Вы не врач, вы музыкант. Точнее, композитор и дирижёр! – в этот раз не удержалась Аглая.

Реакция собеседника была вполне предсказуемой: бледное, болезненно застывшее лицо вытянулось от удивления.

– Вы что, ясновидящая? Или просто ведьма?

– Просто ведьма. Потомственная! – Аглае вдруг стало весело. – В здешних горах, нам, просто ведьмам, так привольно живётся! Буквально пару часов назад варила я в котле любовное зелье… Самый востребованный продукт, знаете ли, туристы берут вёдрами! Так вот, помешиваю я, начит, зелье берцовой костью и вдруг в облаке пара вижу картинку: лес, бурелом – и человек лежит, тяжело раненный, но живой. Присмотрелась – батюшки святы, да это же сам Рауль Кауниц! Ну, я и поспешила в лес: как не помочь известному артисту, хорошему человеку…

Войдя во вкус, Аглая не сразу заметила, что «известный артист и хороший человек» пялится на неё во все глаза, забыв даже о головной боли.

– Да не смотрите вы так! – рассмеялась она. – Просто мы с сыном весной были на концерте вашей «Ювенты» в Калининграде…

– Вот как! – Рауль выдохнул с явным облегчением. – А я уже думал, что попал в руки настоящей ведьмы… Не хотелось бы, если честно!

– А что, уже имеется печальный опыт? – бойко осведомилась Аглая, видя, что её болтовня хоть немного, да отвлекает собеседника от болевых ощущений.

– Случалось! – хмыкнул Рауль и тут же сменил тему: – Тут всё местное население следит за новостями мировой культуры, или вы – приятное исключение?

Аглая невольно улыбнулась: ах, умеют же светские львы делать комплименты!

– Я не совсем местная. Всего год здесь обитаю: получила дом в наследство от дальней родственницы. Раньше жила в Калининграде. Семья и сейчас там.

– Муж, дети? – поинтересовался Рауль, хотя было видно, что силы у него на исходе.

– Сын и родители… Вот мы и дома почти! Ещё чуть-чуть потерпите…

В обнимку да пошатываясь, они наконец вышли на поляну, отделявшую лес от деревни. Дорога до дома вместо десяти минут заняла более получаса.

– Вы уж простите меня, Рауль, что так много болтаю, – сказала Аглая, направляясь к аккуратному деревянному домику с мансардой, который стоял чуть в стороне от других домов, окружённый старым садом. – Это от нервов, наверное… Если честно, я очень испугалась, когда увидела вас на земле под деревом – подумала, что мёртвый! Со мной впервые такое… приключение. В смысле, ещё не доводилось находить бездыханных людей в лесу…

Они остановились у деревянной калитки, свежевыкрашенной, как и весь заборчик, в оптимистичный лимонный цвет. Бонифаций уже ждал там, радостно виляя хвостом. Освободив изрядно затёкшую правую руку, Аглая откинула кованый крючок и отворила калитку. До крыльца Рауль дошёл самостоятельно, следуя за псом, который больше не выражал к нему недоверия – принял-таки за своего. Пока хозяйка доставала ключ из-под кадки с цветущей бегонией и отпирала дверь, неожиданный гость негромко проговорил:

– Если честно, я тоже впервые в жизни с таким удовольствием слушал женскую болтовню…

На этом его учтивость и закончилась – вместе с последними силами. Он пошатнулся и чуть было не свалился на крыльцо. Кое-как Аглая довела гостя до дивана в гостиной и с горем пополам уложила. Полежав неподвижно несколько минут, Рауль открыл глаза и пристально посмотрел в её озабоченное лицо.

– Только не вызывайте врача! – с нажимом сказал он. – Мне достаточно просто немного поспать, и всё пройдёт, поверьте. Не надо, чтобы меня здесь видели…

Он снова закрыл глаза и через несколько минут задышал ровно и медленно. Похоже, уснул. Аглая принесла узорчатый плед, который сама связала прошлой зимой, и накрыла спящего. Затем осторожно приложила ладонь к его высокому лбу: вроде жара не было.