– А что, это идея! – согласился Вик, старательно изображая, будто делает пометки на бумажной салфетке. – Вдруг мы там до зимы застрянем – Сибирь, как никак! На одних сухарях долго не протянем. Клим, ты умеешь яка доить? Вернее, ячку…Или как там жена яка называется? Мам, как правильно, ячка или якиня?

Тоб прыснул и тут же прикрыл рот салфеткой. Супруги Эрхарты уже хохотали в голос. А ребята, войдя во вкус, продолжали лицедействовать, обсуждая рацион экспедиции на год. Клим предложил взять побольше муки, так как он знает отличный рецепт пельменей «по-сибирски»:

– Тесто делается, как обычно: мука-вода-соль. Пока подчинённые возятся с тестом, бригадир, – Клим кивнул на Вика, надувшего щёки для важности, – занимается начинкой: берёт ружьё и идёт в тайгу на медведя…

Неизвестно, сколько ещё длился бы этот импровизированный спектакль, если бы его не прервал звонок Кауница-старшего. Ответил Теренс.

– Да, Рауль… Да, есть новости, – утирая выступившие от смеха слёзы, он вкратце рассказал, что им удалось вчера выяснить. – Кстати, понадобятся твои связи с российскими СМИ: нужно разместить одно объявленьице… Да, да, это называется «подсунуть утку» … Да, и «ловить на живца», совершенно верно…

Остальные ждали, чем закончится разговор.

– Рауль просил прислать текст по электронной почте – надо только определиться с датой и местом прибытия, – нажав отбой, сказал Теренс ребятам.

– А как там мама? – осторожно поинтересовался Клим.

– Твоя мама сказала, что никогда не сомневалась в силе вашего воображения.

– Это комплимент или упрёк? – встрял Вик.

– Это констатация факта! – улыбнулась Эмилия, поглаживая кота, свернувшегося клубком у неё на коленях: видимо, рыжий бродяга решил пока воздержаться от прогулок даже в собственном саду…

«Зверюгу» пришлось оставить на парковке у варшавского аэропорта. Клим договорился с приятелем-однокурсником, что тот перегонит автомобиль обратно в Калининград: трое сыщиков пока понятия не имели, насколько затянется их сибирская экспедиция и каким образом они будут возвращаться обратно. По правде говоря, об этом они даже и не думали. Пока путников волновало одно: как бы не опоздать добраться до цели путешествия.

Вроде бы лететь было недолго – два часа до Москвы, оттуда пять до Новокузнецка. Однако сколько времени пришлось проболтаться в ожидании посадки и пересадки, а ещё плюс шесть часов к Гринвичу. Вот и получилось, что в дороге ребята провели почти двое суток: минус два дня из пяти отпущенных.

С тяготами ожидания каждый справлялся по-своему. Клим и Виктор решили отоспаться впрок. Вначале они и вправду умудрялись засыпать всякий раз, как только принимали сидячее положение. Но когда спать стало уже невмоготу, оба погрузились в чтение, что тоже, как известно, помогает коротать время с пользой.

А Тобиас, казалось, был только рад столь нудному времяпрепровождению: в кои-то веки он мог спокойно порисовать. Специфический гомон и суета в залах ожидания было ничто по сравнению с бесконечными делами в школе и дома. Он пожалел лишь об одном – что взял с собой мало альбомов; поэтому при первой же возможности прикупил ещё несколько блокнотов для зарисовок.

Вот и теперь он покрывал очередной лист быстрыми штрихами, поглядывая в окно поезда, который мчал путников к месту назначения. Ну, мчал – это слишком сильно сказано. Электричка мерно следовала со всеми остановками, являя взору путников невиданные пейзажи. Дикие леса, горы, реки – сибирская природа, конечно же, отличалась от подобных ландшафтов где-нибудь в цивилизованном мире. Но больше всего глаз европейца поражал вид деревень и шахтёрских посёлков, мимо которых они проезжали: вот что выглядело действительно дико. Причём дикость эта не будоражила, в отличие от природной, а скорее вгоняла в депрессию.