– Да быстрее, ты! – прошипела Солька. – Иди. Не видишь, Шак зовет.

Откуда-то сбоку из темноты образовался и уже стоял за плечом Апостола собака. Саня не посмел ослушаться.

– Здравствуй, Шак! Какие узкие дрожки в этом княжестве. Нам с тобой никак не разойтись, – насмешливо прокричал цыганский главарь.

С той стороны запалили факел. Собака тут же зажег свой. Стало возможным, рассмотреть цыгана в деталях.

Никакой это оказался не человек! Тоже лошадь. Только темной масти. Грива длинная, черная, глаза черные, даже вытянутые вверх уши – черные. Ручищи – о-го-го! А за спиной, все ж таки – люди. Обычные. Только одеты странно. Ну что с них взять – цыгане. В руках у всех ножи. Саня пожалел, что бросил зонтики. Не весть что, конечно, но сейчас любая палка могла пригодиться. Он искоса глянул на собаку. Тот тоже стоял с пустыми руками. Только верхняя губа высоко поднялась, открывая поблескивающие клыки.

Когти, что ли показать,– прикинул Саня. Неа. Не станет он стращать. Зачем?

– Здравствуй, Чалый! Не потерял еще надежды меня пощипать? – мирно отозвался Шак.

– Если цыган расстался с надеждой, но уже не цыган. Он – бродячая собака.

– Поаккуратней, – усмехнулся Апостол. – Мой друг Эд может обидеться.

– Здравствуй, собака, рад видеть тебя живым.

– А я-то как рад! – зловеще отозвался Эдвард.

– Я смотрю, у тебя прибавление в семействе, – кивнул Чалый в сторону Сани. – Продай кота, Апостол. Я тебе за него золота дам.

– Откуда у тебя золото? В прошлый раз я видел только дерьмо.

– А я клад нашел. Не веришь? Давай торговаться. Даю за кота два золотых.

– Зачем тебе кот, Чалый?

– Мышей ловить, – расхохотался цыганский главарь.

– У меня есть другой товар.

– Девчонки? – голос Чалого посерьезнел.

Кажется, он заинтересовался предложением. Ну, за Сольку можно выручить какие-то деньги. А на фига цыганам курица-то?

– Нет, – разочаровал старого знакомого Шак. – Я не торгую товарищами. Только – людьми. У меня случайно оказались двое цыган. Им не очень у нас понравилось. А дальше станет еще хуже. Я люблю своих лошадей, Чалый, они требуют отдыха. Как ты посмотришь, если завтра одну из моих кибиток потащат твои люди? В княжестве Венс плохо относятся к цыганам. Вряд ли кто-нибудь станет за них заступаться.

– Ва! – взвыл Чалый, развернулся и влепил затрещину ближайшему сподвижнику. – Раззявы! Что ты скажешь про этих недоумков, Апостол? Ни украсть, ни покараулить.

В цыганских рядах произошло замешательство. Люди отшатнулись от главаря. Оно и понятно, разъяренный Чалый запросто мог убить. Шаг за шагом толпочка цыган откатилась к своему костру и загородила его спинами. Чалый остался один на один с арлекинами.

– Ну, здравствуй, брат, – прошелестело из полутьмы.

– Здравствуй, – откликнулся Шак.

– Обниматься не будем?

– Это лишнее.

– Скажи своим людям, чтобы ушли, – прогудел Чалый. – Надо поговорить.

– Они не люди, и они останутся.

– Тебе виднее.

– Как ты?

– Так себе.

– Пошли к нашему костру. Посидим, – предложил Шак.

– Пошли. Пусть мои считают, что я торгуюсь. Да, оттащи, олухов, которых ты поймал подальше. Им ни к чему слышать наш разговор.

– Эд, Саня, – обернулся Шак. – Волоките пленных в лес на травку.

Собака молчком двинулся в сторону телег, Саня – следом.

Людей пристроили под деревом, связав спина к спине. Так теплее и веревок меньше ушло. Когда возвращались, изведшийся от любопытства кот, спросил:

– Они действительно братья?

– Нет. Просто лошади. Слушай, не задавай вопросов, пожалуйста. Сам до всего дойдешь, если успеешь.

– Ты о чем?

– Не знаю, – загадочно отозвался собака, и глухо замолчал до самого костра.