– Да, да, я слышал… но вдруг тебя убьют.

– И вновь: не беспокойся. Об этом не может быть даже речи. Веди.

Крыса заковылял куда-то прямо в кучу мусора, Рутгер тихонько свистнул в шлем и услышал, как хлопнули крылья сокола: Зигфрид поднялся над свалкой, высоко вверх. Тихий щелчок языком – по ногам Нэша стремительно взлетели два мохнатых тельца; и вот уже на его правом плече сидит Чип, на левом – Дейл.

Как ни странно, в горе отбросов, куда направился проводник Рутгера, оказался проход. Простой человек без опыта шнырянья по свалке заблудился бы в этом лабиринте в два счета. Но на случай непредвиденных обстоятельств у Нэша всегда был панорамный обзор с высоты птичьего полета.

– Далеко? – негромко повторил свой первый вопрос Рутгер.

Крыса обернулся через неестественно опущенное плечо:

– Не очень. Час… полчаса…

Они брели сквозь мусор, то и дело рискуя провалиться чуть не по шею в какую-нибудь предательскую яму: ноги Нэша, несмотря на цепкие армейские ботинки, постоянно скользили или проваливались в дыры, любая надежная на глаз опора норовила подломиться под самым осторожным шагом; солнце ярко освещало убогий мир вокруг. Рутгер поблагодарил Бога, что «кормушка» – свалка пищевых отходов – находилась в стороне от их тропы, и жуткая вонь гниющих отбросов не достигала его носа.

Время от времени то тут, то там Рутгер отмечал рыжий проблеск: Иза играла в прятки.

– Мы не встретим мусорщиков?

– Нет. Наверное… Я веду дневной тропой. Дневная тропа хорошо прячет.

На микроэкране в своем шлеме Рутгер видел землю под лапами Зигфрида. Видел себя, бредущего следом за странным уродом. Видел мусоровоз в полукилометре. Ничего опасного. И ничего интересного.

Наконец Крыса остановился, припал к земле, что-то понюхал, быстро выбросил вперед руку, и поймал за хвост пищащего грызуна. Ухмыльнувшись, бродяга уже открыл рот…

– Не сейчас, – предупредил Рутгер.

Крыса скривился, сломал своему тезке шею и спрятал завтрак в карман.

– Скоро?

– Уже пришли. Вон. Эта гора. Она пустая. Внутри пустая.

– Значит, полость внутри этой кучи… Как ты узнал?

– Увидел. Подглядел. Я искал еду. Искал крысу, да. Ночью. Она выходит оттуда.

– Откуда именно?

Крыса замялся.

– Ну… оттуда. Откуда-то… Не помню…

Дейл дернулся на левом плече и ткнулся усатой мордочкой в шею. «Молодец, малыш, – мысленно похвалил хорька Нэш, – но я и сам вижу, что он врет».

– Правду, – тихо, без угрожающих интонаций сказал Рутгер. Крыса и впрямь оказался сообразительным.

– Хорошо, это не я. Ищущий. Ее нашел один Ищущий. Они раскапывают холмы. Ищут старое… Он видел, сказал мне. Но… не показал. Не успел показать…

– Не бойся, мне все равно, кому платить. И все равно, сколько народу ты угробил ради этой информации. Но ты уверен, что это именно та самая гора?

– Да, да, уверен! Третий холм после Левого Хребта Машины! Это он, это здесь!

– Ладно, подожди пока тут. Я все проверю, и ты получишь свое вознаграждение.

Рутгер быстро провел рекогносцировку, внимательно оглядев окружающее пространство с помощью камеры Зигфрида. Метрах в четырехстах от них крутился мусоровоз; но черт с ним: грузовик вне прямой видимости, а ждать неизвестно сколько на этом поле чудес не хотелось.

Нэш включил тепловизор в видеокамере сокола и приказал ему пролететь над интересовавшей его кучей мусора. Зигфрид неожиданно резко пошел на снижение, и Рутгер ничего не успел разобрать. Сокол зашел на широкий разворот. Вся свалка светилась тепловыми силуэтами: в каждой куче отбросов прятались люди, животные, мутанты; горели ярко-оранжевым нагретые солнцем металлические поверхности… Как только Зигфрид подлетел к цели, его неожиданно бросило в сторону. «Что-то неправильно», – пронеслось в голове у Спрута. Как будто бы его разведчик каждый раз натыкался на невидимое препятствие… Нехорошее предчувствие закралось куда-то на край сознания. Нэш решил не идти против интуиции и выключил тепловизор; затем приказал птице дальше патрулировать местность. Зигфрид больше не выказывал беспокойства.