Отрываю лист, комкаю и откидываю в сторону.

Открываю новый лист и вновь начинаю писать.

«Кристиан, спасибо за два чудесных дня, что ты подарил мне. У меня давно такого не было. Никто обо мне за заботился, не любил, не заставлял чувствовать себя нужной.

Я желаю тебе счастья. Ты обязательно найдешь себе прекрасную, любящую жену, но это буду не я. Все люди, которые становятся мне близки — погибают. Я не хочу потерять и тебя, поэтому отпускаю сама.

Ты навсегда останешься в моем сердце...

Огонек»

Слезы градом текут по щекам.

Вырываю и этот лист, комкаю и бросаю в сторону.

Берусь за новый лист.

«Кристиан, наша игра под названием любовь подошла к концу. Мне нужно возвращаться домой к родным, готовиться к свадьбе. Спасибо тебе за компанию на моем двухдневном девичнике. Мне было весело и интересно с тобой.

Благодарю тебя за то, что стал моим первым мужчиной. Теперь не буду жалеть, что не с кем сравнить будущего мужа.

Огонек»

Мне хочется плакать от того, что я написала. От того, что соврала.

Так нужно! Он должен забыть меня, чтоб остаться живым! Лучше оттолкнуть его, чем видеть, как он станет новым подопытным в подвале Игоря.

Отрываю листок с последним письмом и бегу в спальню. Тихо открываю дверь, улыбаясь сама себе. Спит в той же позе. Такой же лохматый и голый, как полчаса назад, когда я заходила сюда за сумкой.

Подхожу к кровати, оставляю письмо на прикроватной тумбе и, не сдержавшись, тянусь к мужчине, чтоб на прощание поцеловать. Еле ощутимо касаюсь своими губами его, вбирая в себя все воспоминания о нем. Запоминаю каждую черточку его лица, мягкость губ, аромат его парфюма, смешанный с его собственным — древесным.

Резко отстраняюсь и выбегаю из номера, на ходу подхватывая сумку, оставленную у выхода из номера.

Так же быстро спускаюсь на первый этаж и иду куда глаза глядят.

За что? За что мне все это?

Боюсь быть с кем-то из-за Игоря. Человека, который способен отнять его у меня, как отобрал папу.

Я отомщу ему!

Растопчу!

Уничтожу!

Убью!

Его самого и его мать!

Они ответят за все!

Осознаю, что уже ночь, когда оказываюсь в каком-то парке. Брожу среди деревьев, скульптур. Замечаю даже фонтан и пару зданий.

Сажусь на скамейку и пытаюсь понять, что мне делать дальше.

Кое-как вспоминаю о том, что Аня говорила о своем друге, который сейчас находится в Финляндии. Роюсь в сумке, чтоб достать конверт, где визитка этого человека.

Нахожу небольшой прямоугольник, на котором имя — «Алекс Гринберг», а ниже номер телефона. Достаю свой смартфон, предусмотрительно с фальшивой сим-картой, и набираю номер.

— Да? — отвечают мне после третьего гудка.

— Меня зовут Агнесс. Аня говорила, я могу позвонить вам, если что-то случится, — хрипло говорю.

— Да, она говорила. Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает мужчина, и его голос меня расслабляет. Убирает все стеснение.

— Да… — отвечаю неуверенно.

— Ты где сейчас? — спрашивает Гринберг.

— Я в Хельсинки. Кажется, в каком-то парке, — оглядываясь, отвечаю мужчине. — В каком — не знаю, но тут памятник Людвигу Рунебергу. Я около него, — объясняю.

— Парк Эспланады, — произносит мужчина, и слышатся звуки возни на том конце трубки. — Стой там и не отходи. Буду минут через пятнадцать-двадцать.

Алекс приезжает ровно в озвученное время и сразу же направляется ко мне. Поджарый мужчина с копной темно-каштановых волос и прямыми нахмуренными бровями изначально пугает. Но это лишь с виду он серьезный и злой.

— Агнесс? — уточняет на русском, подойдя ближе.

Киваю.

— Алекс, — представляется он и подхватывает мою небольшую сумку. — Пошли!