Кристиан произносит это так жёстко и властно, что я ещё больше убеждаюсь, что мужчина не так прост, как кажется. Возможно, он бизнесмен или миллиардер, или… Он точно уважаемый человек.

Я отчётливо понимаю, что ничего не знаю о мужчине. Ни кто он, ни что он, ни даже откуда он…

Мне хочется знать о нём всё!

Но надо ли?

Чем больше узнаёшь человека, тем больше погружаешься в его мир. И тем трудней из него потом уйти.

— Извини, рабочие вопросы, — извиняется мистер Голубоглазка, возвращаясь ко мне. Швырнув телефон на соседнее сиденье, подмигивает мне в зеркало. — Зачем тебе в Финляндию?

— Увидеться с дядей, — отвечаю и отворачиваюсь к окну.

— Ты меняешь паспорта, чтоб просто увидеться с дядей? — интересуется мужчина, выкручивая руль вправо, отчего мне приходится вцепиться в переднее кресло руками.

Если бы на переднем кресле сидел Кристиан, то я непременно коснулась бы его шикарных плеч.

Перед глазами всплывает картинка обнажённых плеч мужчины, и я кусаю губу, почувствовав металлический привкус во рту.

Ох, надо заканчивать! Или скоро мои губы станут сплошным покусанным куском мяса!

Что за дурацкая привычка у меня появилась? Раньше такого не было!

— Да. Дядя посчитал это необходимым, — отвечаю Кристиану и ловлю его взгляд в зеркале.

Мужчина пристально смотрит мне в глаза в течение пары секунд, затем снова возвращает внимание на дорогу.

— Твои родители знают? — интересуется Кристиан.

— Они мертвы. Мама умерла десять лет назад, а отец — два года. У меня осталась лишь бабушка. Она не знает, — рассказываю мужчине, пытаясь справиться с эмоциями.

— Мне жаль, — произносит мужчина и, поймав мой взгляд в зеркале, дарит ободряющую улыбку. — Твоя бабушка не будет против, если ты поедешь ко мне после Финляндии? Если хочешь, мы можем взять её тоже. Купим ей дом?

— Кристиан, я…

Я не знаю, что ответить.

Забрать бабушку и переехать куда-либо — отличное решение. Это шанс на счастливую жизнь.

Пусть мне придётся сменить имя, фамилию, но я буду в безопасности вместе с бабушкой. И, возможно, в моей жизни будет Кристиан. Мне нравилось, как он говорил «мы».

— Бабушка будет не против, — бросаю, но знаю, что этому не быть. — Но давай поговорим об этом позже?

— Как скажешь, — равнодушно кидает мужчина, а затем задаёт весьма странный вопрос: — Как ты относишься к детям?

— Ну… Я люблю детей. Ты хочешь ребёнка? — честно отвечаю и задаю вопрос, так как сбита с толку.

— Да, но не сейчас, — хохотнув, отвечает мужчина. — А ты хочешь ребёнка?

— Да, но мне ещё рано иметь детей, — ни капли не смутившись, признаюсь.

В воздухе повисает долгая пауза.

— Сколько тебе лет? — наконец спрашивает мужчина.

— Восемнадцать… — отвечаю ему на английском, скрыв тот факт, что восемнадцать мне исполнилось только вчера. — А тебе?

— Тридцать один. Тебя не смущает мой возраст?

Задав этот вопрос, мужчина явно чувствует себя неловко и смущённо. Длинные пальцы неестественно сильно сжимают руль, а взгляд, каким он смотрит на дорогу, становится стеклянным.

Я как-то видела уже такой взгляд. Когда папа сказал мне, что мамы больше нет. Когда папа сообщил мне, что у него есть женщина, и спросил, не буду ли я против неё. Когда бабушка сказала, что папа умер от инфаркта.

— Нет, — шепчу. — Моя мама всегда говорила, что возраст ничто, — успокаиваю мужчину и вижу, что он расслабился. — Моему папе было двадцать семь, когда он влюбился в студентку-переводчицу, которой была моя мама. Она была тогда первокурсницей, всего девятнадцать лет. Юная, красивая. Папа сделал ей предложение на следующий день после их встречи. Он всегда говорил: «Эта рыжая ведьма очаровала меня», а мама всегда смеялась, — улыбаюсь, вспоминая историю, которую слышала тысячу раз и готова слушать ещё миллион.