Причинить себе боль оказалось намного проще, чем казалось вначале. Может быть, лет двадцать назад она и не смогла бы этого сделать, но сейчас к этому состарившемуся телу не было уже никакой жалости. Пусть знает, кто здесь хозяин, и в следующий раз сто раз подумает, болеть ему или нет. Ордилия надавила на поршень шприца, впрыскивая в дряблые мышцы лекарство. Жгучая боль обдала ногу, растеклась по всему телу. Ордилия выдернула из ягодицы иглу, не без удовольствия отметив выступившую струйку крови.

– Мало тебе! – проворчала она, обращаясь к своему телу.

Боль в спине немного стихла, позволив выпрямиться. Ордилия вышла из номера и долго вглядывалась в уходящую вдаль пустыню. «Интересно, – подумала она, – а если прийти сюда вечером, то каким будет закат?» Ордилия тряхнула головой и улыбнулась своей меланхолии.

Она прошла в кафе и заказала плотный обед и два бокала вина, надеясь, что алкоголь в совокупности с принимаемыми лекарствами не причинит ей вреда – еще одна предосторожность, навеянная старостью. Раньше Ордилия никогда не думала об этом, да и не было подходящего момента – природа наградила ее крепким здоровьем… Но время не остановить.

Ордилия сделала несколько глотков вина и поняла, что совершенно не хочет остаться трезвой. Перед глазами снова появился пейзаж уходящей за горизонт пустыни, но на этот раз был уже вечер и Ордилия видела алое солнце. Эта картина очаровывала и успокаивала все тревоги. Ордилия не понимала, почему это происходит, но чувствовала, что если выйдет вечером на улицу и возникшее видение окажется реальностью, то все в ее жизни может измениться. Пусть не навсегда, но хотя бы на пару дней, хотя бы на этот вечер.

Жизнь – это не только Голливуд и фильмы. Жизнь – это все то, что вокруг нас. И нет разницы между волнительным ожиданием названия лучшего фильма и премии за лучшую роль и простым закатом. Закат может быть таким же волнительным. Или понимание многообразия жизней. Пустынный пейзаж, на фоне которого можно увидеть разрезавшую песок дорогу. Черное полотно извивается, бросая вызов засухе и солнцу. У этой дороги есть своя история, свои творцы и свои создатели. Дорога создана, чтобы соединить между собой города, где живут десятки тысяч людей, жизни которых так же важны, как и твоя жизнь.

Ордилия отставила стакан с вином и заказала апельсиновый сок, уточнив официантке, чтобы сок был выжат из настоящего апельсина, а не налит из пакета с восстановленным порошком. Дожидаясь, когда официантка принесет заказ, Ордилия смотрела за окно на припаркованные машины: старые и новые, дорогие и дешевые. И у каждой машины была своя история, свой хозяин, свои творцы и создатели.

Ордилия услышала оживленные детские голоса за соседним столиком и, обернувшись, посмотрела на пару близнецов лет пяти. Их родители сидели к ней спиной, но она знала, что им нет и тридцати. Счастливые и беззаботные, со своими маленькими радостями и печалями. Ордилия не завидовала им, она радовалась за них. Официантка принесла ей апельсиновый сок, и Ордилия подумала, что у этого сока тоже есть своя история. Кто-то вырастил, кто-то погрузил в ящики, кто-то продал хозяину этого кафе, кто-то привез, кто-то очистил и выжил из него сок… «Сколько же у этого апельсина историй?!» – подумала Ордилия, делая глоток. Сок был холодным, и Ордилия прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. «Нет. Все-таки жизнь – это не только Голливуд и фильмы», – решительно заявила себе Ордилия.

Дождавшись вечера, она вышла на улицу, взяла старый, высушенный солнцем шезлонг и расположилась так, чтобы видеть пустыню, за горизонт который должно зайти солнце. Боль в спине почти стихла, лишь иногда напоминая о себе слабыми уколами. Ветра не было. Тепло согревало тело и вызывало зевоту. Ордилия откинулась на спинку шезлонга и закрыла глаза, решив, что полчаса дремоты придутся кстати.