— Эм... — Константин Сергеевич почесал колючий подбородок. — Правильнее будет сказать: «Мы летим».

— То есть... — Ком подкатил к горлу. Мысли зависли.

— Варя, вы когда-нибудь отдыхали на островах? — осторожно начал Арбенин.

— Острова Финского залива считаются? — Стало совсем не по себе.

— Нет. — Босс поморщился. — На Мальдивах.

— В фантазиях. Много раз.

— Хм... — Мужская ладонь приподняла мою голову вверх. — Кажется, пришла пора воплощать ваши самые смелые фантазии в жизнь.

Будто Арбенин предложил не поездку на курорт, а что-то совершенно иное, слишком интимное, я почувствовала, как щеки залило краской, а сердце рухнуло в пятки.

— То есть вы меня не увольняете? — В горле пересохло, и пришлось облизать губы.

Кадык на горле Константина Сергеевича дернулся. Темные брови сошлись на переносице.

— Варя, я вас даже под дулом пистолета увольнять не стану! — Босс убрал руку. — Да и как я без вас? На островах!

— И я лечу... послезавтра? — Я снова бросила взгляд на письменный стол.

Все же не показалось. Паспорт точно был мой.

— Боюсь, без вас нас даже в номер не пустят. — Арбенин как-то странно замялся.

— Не поняла. — Я тряхнула головой. — Почему?..

— Потому что конспирация, деточка! — Аделаида Генриховна, видимо, устала смотреть на мучения Константина Сергеевича и решила разъяснить все сама. — С момента прилета на Мальдивы все вы будете одной дружной семьей. И поскольку господину Арбенину категорически нельзя светить своей олигархской фамилией, номер снят на твою — Ласточкина. А хоббиты... тьфу, дети уже натренированы называть тебя «мама».

— Что? — Моя челюсть рухнула вниз. А извилины окончательно выпрямились.

— Поздравляю, милая! — Бабуля снова уткнулась в журнал. — Ты замужем. Не благодари!

***

Я, конечно, читала сказку про Спящую красавицу. Та умудрилась проспать так долго, что за это время состарилась вся ее семья и на свет родился будущий муж. Однако всего за одну ночь я совершила невозможное даже для сказочной принцессы.

Теперь у меня был муж! С моей фамилией. Ласточкин! И двое детей! Сразу пятилетних.

Реальность уделала сказку всухую с разгромным счетом.

О том, как на такое отреагировали бы мама или Ната, и думать не хотелось. У меня голова шла кругом, а им вообще, наверное, стало бы плохо.

К сожалению, отказаться или хотя бы выразить свое мнение Арбенин не позволил. Сразу после счастливой новости его секретарша вручила мне чашечку кофе. С сочувствующим видом — прямо в руки. А дети вспомнили, где у них включается громкость.

Так, под шум, гам и горьковатый эспрессо моя жизнь неожиданно расцвела новыми красками.

Оставалась самая малость! Поверить, что не брежу. Не подпрыгивать каждый раз, когда слышу «Мама!». И перестать покрываться мурашками от случайных взглядов новоиспеченного мужа.

С первым дела обстояли невесело, но я над этим работала. Как мантру повторяла: «Я нормальная. Просто новые обязанности». И загружала себя разными мелкими вопросами до состояния белки в колесе.

Со вторым справиться удалось уже к вечеру следующего дня. Дети настолько часто называли меня мамой, что мозг перестал реагировать на это слово.

В одно ухо влетало. Из другого вылетало, не цепляясь за звенящий вакуум внутри.

С третьим все было плохо. Как я ни старалась отвлечься, мозг упрямо подкидывал воспоминания о тесных объятиях на чердаке, о ночи на одном диване с боссом и о его словах про смелые фантазии, которые нужно срочно исполнить.

Против этого не работало никакое «Не думай!». Не спасали дела.

Я боялась хоть на минуту остаться наедине с Арбениным. Словно он может потребовать исполнения супружеского долга, по широкой дуге обходила рабочий кабинет в доме. И старалась не попадаться на глаза нашей слишком догадливой бабушке.