На возню с тахионными торпедами ушло около двух часов. Мы ещё раз осмотрели крышки люков, отрапортовали на мостик и, получив «добро», развернулись в сторону шлюза. В этот момент по периметру «бублика» орбитальной верфи замигали габаритные огни, и голос диспетчера сообщил, что все аппараты должны отойти от «бублика» на установленные инструкцией три километра. Ожидался пассажирский лихтер с недостающими членами нашей экспедиции на борту.

– Юлька не с тобой? – спросила Оля. – Давно мы с ней не встречались, наверное, уже полгода…

Я покачал головой.

– Она сейчас у Леднёва. Экспедиция по сути своей – геологоразведочная, а Юлька – физик-тахионщик, ей у нас делать нечего.

Олю Молодых, одну из нашей прежней «юниорской» группы, назначили на «Арго» инженером-кулинаром. Эту важную должность ей предстояло совмещать с обязанностями заведующего рекреационным сектором… Сейчас мы сидели в каюте, куда я проводил её вместе с багажной тележкой.

– Значит, Юлька сейчас в Москве, в ИКИ?

– Пока да, но, боюсь, это ненадолго. Валерка, после того как его не взяли на «Арго», разругался со всем светом и полетел на «Деймос» принимать новый лабораторный комплекс. Теперь он сидит на орбите Марса безвылазно, злой, как собака, и готовится к работе с «сверхэкзотическими» материалами для своей экспериментальной работы. А Юлька собирается туда – должна была уже вылететь с Серёжкой Лестевым, но задержалась, какие-то дела…

– Лестев? – Оля наморщилась, вспоминая. – Это твой подопечный, тот, из «Каравеллы»? Это же он тогда, в Поясе ходил с тобой на «омаре» к «звёздному обручу»?

– Он самый. У нас тогда вышла перестрелка с японцами – он палил из лазерного револьвера, а я из ракетницы. Попал, между прочим…

– Кто, он или ты?

– Оба. Я хотел затребовать его к нам, на «Арго» – он имеет опыт работы на «крабе», ещё с Энцелада, – но передумал. Пусть наберётся самостоятельного опыта, поработает в новом коллективе – а то ведь так и останется при мне вечным стажёром. А на «Зарю» его определили водителем буксировщика, в их группу малых аппаратов…

– «Заря» – это хорошо, – согласилась Оля. – Там сейчас кто капитаном – Волынов?

– Он самый. Этот рейс у него последний, потом сдаёт корабль – угадай, кому?

– Чего тут гадать? – усмехнулась Оля. – Андрюшке Полякову. Все знают, что после экспедиции «Золотого Руна» он будет готовить «Зарю» к Первой Межзвёздной.

Я кивнул.

– Да, из планетолётов в звездолёты… наконец-то. Но до этого ещё далеко, как минимум, год. Ближайший рейс «Зари» запланирован по следам «Зеркала-4». Зонд засёк там какое-то реликтовое излучение, вот и хотят его исследовать. Но главное – это выход за пределы пояса Койпера – это уже считается межзвёздное пространство, отсюда и название…

– Да, говорят – минимум, год в один конец, больше десятка прыжков… – подтвердила Оля. – А Волынова что же, списывают на берег?

– Ну, не так всё плохо. Возраст, конечно – но на берегу ему пока рано. Собирается перейти в Центр Подготовки, в филиал на «Циолковском».

– Значит, всё же передают им станцию? – удивилась собеседница. – А у нас говорили, что пока ничего не решено.

– Решение принято за неделю до моего отлёта с Земли я присутствовал на совещании. И верно, чего тянуть? Сейчас на лунной орбите достраивают две новые станции – «Иван Ефремов» и «Жюль Верн», а «Звезда КЭЦ» станет главным учебным центром Внеземелья. Там, кроме филиалов нашего ЦП и американского КалТеха, будет ещё и отделение Академии Внеземелья. А Борис Валентинович будет всем этим командовать.

– Ясно, – Оля снова улыбнулась. – Весёлая ему жизнь предстоит…