– Зачем же тогда вам с нами лететь? – спросил Пашка, которому соседство катастрофиста совсем не понравилось.

– Но там, на Стеговии, разразилась настоящая катастрофа! – ответил Эмальчик. – Страшная, ужасная, неповторимая! Мне по плечу! Я должен ее увидеть!

– А вы не сделаете хуже? – спросила Алиса.

– А там, насколько я понял, хуже некуда, – ответил Эмальчик. – И, пожалуйста, не бойтесь меня. В обычной жизни я не так уж опасен. Я даже бываю полезен. Я прилетел сюда и сразу совершил такой обвал вон на той горе, что из-под него показался целый город! Разве не так?

– Так! – хором согласились археологи, и Алиса заподозрила, что они не совсем искренни. Уж очень спешили похвалить катастрофиста.

– Только обещайте не устраивать нам никаких катастроф, – попросила Алиса.

– Не бойся, – отозвался Гай-до, который стоял в отдалении, но, разумеется, все слышал, потому что у него был такой слух, что он слышал, как договариваются комары в соседнем лесу. – Если его катастрофы принесут вред моей Алисочке, то я его хоть в другой Галактике отыщу, со дна океана подниму и лично на него упаду. Такой катастрофы никто еще не видел!

– Вы этого не сделаете! – громко ответил Эмальчик, который, правда, немного струхнул. – Роботы не имеют права причинять людям зло. Даже если я нечаянно устрою катастрофу, меня может судить только человеческий суд.

– Не беспокойтесь, – откликнулся Гай-до, – я все могу. У меня на борту дети. А ради спасения и защиты детей корабль имеет право на любые действия. Смотрите Справочник спасательной службы, статья пятьсот шестьдесят семь, параграф три.

Катастрофист замолчал. Он неуверенно топтался на месте…

– Так вы летите с нами? – спросила Алиса. Она думала, что после таких угроз Эмальчик откажется.

Но ученый вздохнул и ответил:

– Придется мною пожертвовать. Но планета Стеговия настолько интересный объект с точки зрения катастрофизма, что я не могу отказаться от полета.

– Ну, тогда держись! – пригрозил кораблик.

Попрощавшись с археологами, которые не скрывали радости, что отделались от маленького катастрофиста, Алиса, Пашка и новый член экспедиции поднялись на борт Гай-до.

Громозека подошел к люку.

– Может быть, все же оставим его здесь? – спросил он.

– Ничего, справимся, – ответила Алиса.

– Я ведь могу принести пользу! – плачущим голосом откликнулся из корабля катастрофист. И тут же внутри Гай-до раздался глухой взрыв и белое облако вырвалось из люка.

– Огнетушители сюда! – приказал Громозека.

– Не надо, – откликнулась Алиса. – Ничего страшного.

– Это я немного виноват, – сказал изнутри Эмальчик. – Я нечаянно сел на пластиковый мешок с мукой. И он лопнул. Но ведь это не катастрофа?

– Для кого как, – ответил Гай-до. – Для меня катастрофа. Мне придется всего себя изнутри пылесосить. К тому же это предпоследний мешок муки, который я достал из трюма, чтобы испечь детям оладушки.

– Начинается, – вздохнул Громозека.

Люк закрылся, и Гай-до, набирая скорость, помчался к облакам.

Громозека долго смотрел ему вслед, и все его восемь глаз были печальны. В четырех из них блестели слезы.

Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.

В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.

Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.

Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» – «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.