Холмы – это такое особенное место, самое красивое у нас и самое мое любимое. Ничего в них такого вроде бы нет, но когда сидишь на Зеленом холме долго-долго, то будто в плену оказываешься, только непонятно, что тебя держит. Зеленый холм самый высокий и единственный поросший лесом, после него никакого леса уже нет, и цветов нет, одна желтая трава. Все Холмы поросли ею. Один за другим тянутся они к горизонту, низкие, пологие, с еле видными тропинками и скоплениями гладких камней. И кажется, что этой холмистой пустыне нет ни конца ни края. Я так ни разу и не дошел до границы Холмов, а она есть, ведь мы же на острове. Мне нравится на них смотреть, особенно когда надо подумать о чем-нибудь важном. Тихо трогает ветер макушки трав, проскальзывают между камней юркие ящерицы, у горизонта толпятся низкие облака. Если долго смотреть на эти облака, то начинает казаться, будто это конница собирается в дальний поход. И вот она уже мчится мне навстречу, поднимая степную пыль, подминая траву… Иногда я будто даже слышу грохот копыт и окрики всадников. Но нет, все это только кажется, и здесь я всегда один: ни человек не появится, ни птица не пролетит, ни лоскутный заяц не прошмыгнет. Только ветер да ящерицы. Прямо колдовство какое-то.

Я спрашивал про Холмы у взрослых, но все только плечами пожимали:

– Холмы как холмы, что в них особенного?

А мама вообще обняла меня за плечи и сказала:

– Это, Сережа, у тебя просто воображение богатое.

Ну и ни при чем тут мое воображение! Ведь два года назад на одном холме я нашел наконечник от стрелы. Тяжелый, отлитый из какого-то красного металла и без малейших признаков ржавчины! Я храню его в своем ящике.

Я вернулся с Холмов в Поселок и сразу встретился с Вероникой. Точнее, она налетела на меня как шквал.

– Послушай, Листик, у меня дел по горло, и ты тоже хорош: привел гостей и бросил.

Будто это мои гости!

– Мог бы показать им поселок, Маяк, с дельфинами познакомить… Они сюда надолго, так что контактируй, Листик, контактируй!

Да я-то с радостью!

– Они ждут тебя у моего домика, проведи экскурсию, – крикнула она уже на бегу.

Я даже засмеялся от радости: какая все-таки Вероника замечательная! Я помчался со всех ног к Летней дуге, придумывая на ходу, что сейчас скажу Осташкиным. Но так ничего умного и не придумал, выпалил с ходу:

– Меня Вероника послала вас с поселком познакомить. Пойдемте?

И тут Максим впервые улыбнулся. Такая улыбка у него была хорошая! И сам он весь замечательный! И сестра его тоже, и весь мир!

На наш Лысый остров часто приезжают разные делегации, потому что Степанов любит проводить научные конференции. Все взрослые в такие дни ужасно заняты и просят меня провести экскурсию – показать гостям поселок, Научный центр, бассейны и вольеры. Таких экскурсий я провел тысячу и сейчас начал рассказывать Осташкиным как по писаному:

– С высоты птичьего полета очертания Лысого острова напоминают силуэт дельфина. На условно называемом «дельфиньем брюхе» находится Поселок. Всего в Поселке восемнадцать домов. Все жители – сотрудники Научного центра, Пристани или Маяка…

– А что за Маяк? – быстро спросил Максим.

Я сбился, а потом вздохнул с облегчением: ведь им можно показать НАСТОЯЩИЙ МОЙ ОСТРОВ!!! То на острове, что я люблю!

– Потрясающий Маяк! – заторопился я. – Бежим на берег, я покажу! Это и маяк, и метеостанция. Для нас погода знаете как важна? А Маяк знаете какой? По нему все корабли ориентируются, он во всех лоциях есть!

Когда мы подошли к Маяку вплотную, Роська выдохнула:

– Ух ты…

Огромная круглая башня из ноздреватого камня уходила ввысь, в небо, наверху был стеклянный купол со шпилем и флюгером в виде штурвала.