А прадед домой не вернулся. Погиб уже после Победы, четырнадцатого мая сорок пятого года, добивая в Курляндском котле остатки 15-й добровольческой латышской дивизии СС…

Отвлекшись от воспоминаний, прислушиваюсь.

Тихо-то как!

Непривычно тихо для любого дня недели и любого же времени суток. Лишь дробное топтание голубей по козырьку подоконника да неутомимое мурчанье Ратника, трудолюбиво массирующего передними лапами мятую майку на моей груди.

Выходящие на южную сторону окна прикрывают тяжелые шторы. Сквозь щели пробивается солнечный свет, вызывая полный диссонанс с непривычной тишиной.

Не шумит сотнями моторов проходящая через квартал четырехполосная дорога.

Не бьет по ушам мат строителей, сутками суетящихся на бетонном скелете очередного новостроя.

Да и стены не дрожат от перманентного ремонта в нашей недавно сданной многоэтажке.

Хм… Спонтанный выходной после фееричной ночи? Оправдание у людей имеется – ведь не каждое столетие Земля проходит сквозь аномальный кометный хвост?

Ох и кипела новостная лента в ожидании грандиозных событий! На интернет-форумах летела слюна, откладывались кирпичи и оглушительно рвались пуканы. Оказалось, что звездопад касается абсолютно всех! Астрологов и выживальщиков, экстрасенсов и домохозяек, оптимистов и параноиков.

В телевизоре тихо паниковали ученые, дикторы правительственных каналов имели бледный вид, а городские сумасшедшие поймали очередное обострение.

Хотя признаю – зрелище действительно оказалось выдающимся! Сотни одновременно падающих звезд! Шок и трепет!

Поймав себя на убежавших в сторону мыслях, я вновь нахмурился – что-то с моей головушкой не так… Разум плывет – как после наркоза, легко срываясь на яркие слайды воспоминаний.

Закрутив головой, пытаюсь понять: который час? Судя по тому, куда добралось солнечное пятно на обоях, – день перевалил за вторую половину и дело уверенно идет к вечеру. Однако лихо поспал!

Это ж во сколько я лег?

Гнать в постель меня некому: отец безвылазно инспектирует гарнизоны, охраняющие границы нашей необъятной. Учитывая объявленный в войсках «оранжевый» уровень тревоги – дома он появится еще не скоро.

Ну а мать с сестрой принимают на даче принудительные солнечные ванны. Батя отправил их за город практически насильно, волевым решением главы семьи. Беспокоило его что-то в последние недели. Ходил все больше задумчивый и напряженный.

Я свое право на независимость отстоял, тяжелый взгляд отца выдержал. Крыть ему было нечем, ведь он сам не раз повторял: «Ты уже достаточно вырос для того, чтобы самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность».

Да, я могу проторчать всю ночь на балконе, залипнуть на диване с книгой или заиграться до рассвета на компе – никто слова поперек не скажет. Но утреннюю пробежку совесть отменить не позволит, да и тренер поблажки не даст. Скорее наоборот. Михалыч – дядька суровый, не признает он полумер. Либо закалит, либо сожжет. Жизнь на грани фола. И тяжело ему не столько без ноги, сколько без войны…

В квартире – полное ощущение нежилой пустоты. Порхает в тонком лучике света пыль, непривычная тишина давит на мозги. Кричать бессмысленно, но все же:

– Мам?.. Варя?..

Ответа нет. Ожидаемо, но…

Сердце сжимается в тревоге за близких. Батя – он любую беду сам в бараний рог свернет и на колени поставит. Но женщины…

И все же кричу вновь. Без надежды на ответ, скорее ища силы в магическом слове:

– Батя?

Тишина…

Кот прислушивается вместе со мной и так же разочарованно мявкает. Отца он уважает и в квартирной стае ранжирует высоко. Может быть, даже рядом с собой.