– Кто? Фома? – Ольга засмеялась. – У него духа не хватит из-за любви-то, он трусливый как шакал. Просто внимание решил привлечь, как ребенок, право. Не свыкся еще с мыслью, что совершенно не интересный он мне, обычный. Поэтому и выбрал твой дом, знал, что ты всегда во дворе с собакой гуляешь и сразу мне расскажешь.

– Оль, ну пошли, пожалуйста, поговоришь с ним, успокоишь, мы проводим его домой, и все, после расставайся сколько тебе угодно, – жалобно проговорила Маша.

– Машуль, передай ему от меня пламенный привет, чмокни за меня в щечку, и напомните ему, что завтра жду книгу.

Ольга улыбнулась, подмигнула девочкам и пошла к своей двери, гремя ключами.

– Оль, я не знала, что ты такая жестокая! – в сердцах произнесла Юлия.

– Ага, я такая! Удачи вам, девочки, в спасении утопающих, не заслуживающих ваших стараний. Кстати, если он кому из вас нужен, забирайте себе, может, сгодится на что.

Ты достойна кистьев ламанса

Я не достоин мазни маляра

Ты родилась и жила под счастливой звездой

Я аутсайдер и нищий изгой

(Крематорий – “Аутсайдер” – 1984)

Войдя в университет и поднявшись на необходимый этаж, Дима сразу увидел у аудитории своих приятелей. Но не последовало обычных и привычных приветствий и расспросов о проведенных выходных, лишь скупые рукопожатия и предложение Килограмма отойти в сторону.

– Димон, ты гулял с Олькой в субботу? – Антон смотрел прямо в глаза, словно на допросе военнопленного.

– Да, а что такое? Мы и на следующую с ней договорились.

– А ничего странного не произошло? Никого не встречали?

– Пацан какой-то в парке подходил, чего-то там с книгами у них, а что такого? – Димка не понимал, к чему все эти вопросы и почему на него смотрят остальные ребята из Реутова как-то подозрительно.

– Тот парень, что к вам подходил, темненький такой, в бейсболке с серьгами в козырьке? – продолжал расспрашивать Антон.

– Да, Оля сказала, что это Фома.

– Так вот, Димон, Фома после вашей с ним встречи умер.

Последняя фраза поразила Дмитрия до глубины души. Он хоть и не знал парня, лишь одна встреча была, да Оля немного рассказала о нем, а тут раз, и умер. Нет больше Фомы.

– Как так? А что случилось?

– Насколько я знаю, на чердаке пьяный сидел и решил еще догнаться, клеем подышать, он любитель такого в детстве был. Потом, видно, проветриваться на крышу вышел, ну и все, отъехал, точнее, отлетел.

Дима молчал, не осознавая, при чем тут он, искренне соболезновал утрате своих друзей, но и не понимал, зачем дышать клеем, есть масса других менее опасных удовольствий. Это такой пережиток девяностых годов двадцатого века, он был уверен, что этим уже просто никто не занимается.

– Правда, это не главное, – продолжил Антон. – Подружки Олькины говорят, что он из-за нее это, специально, самоубийство. Он звал ее поговорить, девочки даже за ней бегали, но она послала их куда подальше, да и его тоже, вот и сломался пацан. Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Нет, Кило, я не в курсе. Мы гуляли, Фома этот к нам подходил, потом мы пошли дальше, я ее до дома проводил и уехал, после парка я его и не видел. А подружек ее я не знаю вообще, она меня ни с кем не знакомила.

– Понятно, – протянул Килограмм. – Ты все-таки завязывал бы с ней шуры-муры водить, чумная она.

– А мне нравится! И хорош уже, Антох, реально хорош этих предостережений. Даже если он и из-за нее, то это его проблема. Подумаешь, отказала в ухаживании, так что же теперь свет клином сошелся на Оле, надо умирать? Я точно так не закончу, уж поверь!

– Это радует! Не кипятись, Димон, ты тогда, если что узнаешь про это дело, ну, когда с ней гулять будешь, расскажи, ладно?