– Ну, это уж ты загнула! Ни на кого менять тебя Аристарх Владиленович наверняка не собирается. – Нечаева о чем-то задумалась. – Поля, вот скажи: как Вовчик мог узнать о вашем существовании, если вы для него – никто? И потом, если он посторонний человек, зачем же ему понадобилось вводить вас в заблуждение?

– Очень хорошие вопросы, Алина! Я думаю, он узнал о нашей семье от кого-то из папиных коллег, а набиваться к нам в родственники стал из меркантильных соображений. Я не удивлюсь, если дед уже подумывает переписать свое завещание.

– Да ты что?! – Нечаева наконец-то поняла, насколько все серьезно.

– А знаешь, Алина, что мне больше всего не дает покоя?

– Что?

– Аналогия. С тех пор, как я встала на тропу мести, именно так, как этот Вован, я и поступаю. Я чувствую свой почерк, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – мотнула головой Нечаева. – Разве ты кому-то представлялась внебрачной дочерью?

– Пока нет, но это неплохой приемчик. Пожалуй, надо взять его на вооружение. Я сейчас о другом: когда надо кому-то отомстить, я собираю об этом человеке всю информацию, нахожу болевую точку – и бью по ней. Так вот, у меня такое ощущение, что кто-то пытается воздействовать на деда, – поделилась я с Алинкой своими соображениями, – нащупав его болевую точку. Вольдемар – это так, шестерка. Им определенно кто-то манипулирует!

– Кто?

– Тот, кто прислал к нам Пашутина, опирался на реальные факты: лет тридцать тому назад мой отец часто бывал в командировках в соседней области. Возможно, кто-то где-то ненароком обмолвился об этом, а какой-то предприимчивый человек решил воспользоваться этой инфой. Надеюсь, что тетя Катя, соседка по нашей старой квартире, поможет мне хоть что-то прояснить. Она ведь еще и работала с папой в институте.

– Поля, ну кто сейчас может помнить про командировки твоего отца! Это же было тридцать лет назад… Скорее всего, Вовчик действительно твой брат. Между прочим, через него мы с тобой породниться можем. Вот было бы здорово, правда?

– Ну ты и размечталась! Ты его даже не видела, а уже замуж за него хочешь…

– Ну, это я так, чисто гипотетически…

Вечером я вновь поехала к тете Кате, но ее опять-таки не оказалось дома. Я смогла застать ее только через два дня. Стоило мне нажать на кнопки домофона, как из переговорного устройства послышался вопросительный голос:

– Кто там?

– Полина Казакова, – представилась я и после некоторой паузы уточнила: – Я раньше в пятнадцатой квартире жила…

– Вот так неожиданность! Открываю. – Щелкнул разблокированный замок, и я вошла в парадную.

Тетя Катя, которая жила на первом этаже, некоторое время изучала меня в приоткрытую дверь своей квартиры и, все-таки признав, впустила к себе:

– Ты, конечно, Полиночка, изменилась, но узнать тебя все равно можно. Проходи, рассказывай: какими судьбами в наших краях?

– Так, проезжала мимо, дай, думаю, зайду.

– Ну и правильно! А я только сегодня из отпуска вернулась, гостила у дочки в Москве, – поделилась со мною Кравцова.

– А вы все в институте работаете? – поинтересовалась я.

– Нет, что ты, – отмахнулась тетя Катя. – Я уж лет десять как уволилась оттуда. После приватизации руководство штат сократило дальше некуда, площади в аренду сдали, так что теперь институт вместо девяти этажей занимает только один, и тот – наполовину. А я в другую организацию перешла, но в том же здании. Так многие наши сделали… Полина, поужинаешь со мной, составишь компанию?

– С удовольствием, – согласилась я и пошла вслед за Катериной Владимировной в кухню. – Тетя Катя, вы ведь с папой в одном отделе работали?