– А что, хорошая идея! Вот только до Скотленд-Ярда добираться не ближний свет.

– Я привык много ходить. Моя нынешняя квартира на улице Виктории уж слишком близко, после службы тело требует разминки, ан нет, не получается. А гольф у меня по воскресеньям, и то если нет дождя. Еще занимаюсь боксом, но в последнее время как-то разленился.

– Прекрасно! Молли, можешь взять ключи у миссис Смит и показать Филиппу что тут да как, – Морби довольно потирал руки. – Кстати, Линк говорил, что собирается переехать в комнаты, что с одной стороны граничат с нашим залом заседаний, а с другой – с гнездышком добрейшей хозяйки. Следовательно, его апартаменты также можно показывать.

– Габриэлю что-то не нравится в его комнатах? Я был там, и мне они показались вполне удобными.

– Не в том дело, – Морби вздохнул, – Линк давно и тяжело болен. Собственно, я сейчас отдыхаю ровно три дня, после чего сопровождаю его в Мюнхен к доктору.

Обойдя все пустующие комнаты, Молли предложила выпить чаю в ее апартаментах. Это было как раз то, чего и хотел Филипп. Вместе они поднялись на второй этаж, но направились не в сторону зала заседаний, а пошли направо. Мисс Стоун занимала угловые комнаты, одного взгляда на которые Финку было достаточно, чтобы понять: здесь проживает старая дева. Никаких следов пребывания бывшего старшего инспектора не наблюдалось, да и не могло быть. Розовые шелковистые обои были густо увешаны фотографиями в рамочках и пожелтевшими от времени вырезками из газет. В одной из статей Финк не без труда разглядел фотографию самой миссис Стоун в смешной шляпке и простеньком клетчатом платье, вроде тех, какие носят преподавательницы в женских школах. Впрочем, Морби как раз говорил, что когда-то Молли учила девочек.

– О нет, мистер Финк, не смотрите, я стесняюсь, – зарделась Молли, ставя на столик вазочки с печеньем и конфетами. Перед этим она позвонила служанке и, должно быть, распорядилась подать им чай.

– Я узнал вас, – Финк показал на фотографию и, наклонившись к статье, попытался разобрать текст. Морби говорил, что Молли проходила свидетельницей по какому-то делу, теперь Филипп понял, по крайней мере, то, что дело это имело резонанс в прессе и, судя по всему, пожилая дама до сих пор гордится тем, что произошло с ней в молодости.

вспомнилось Финку, он улыбнулся в усы и тут же сделал лицо «я весь внимание».

– О, это было так давно, – она махнула ручкой и поправила перед зеркалом выбившуюся из прически прядь.

В этом момент белокурая незнакомая служанка внесла поднос с чаем.

– Вы были популярны, – Финк подсел к столу, сделав маленький пробный глоток. Чай оказался без сливок, но был хорошо заварен и пах жасмином.

– Да, были времена, – Молли сощурилась от удовольствия, – я и помыслить не могла, что этот день перевернет всю мою жизнь. Знаете, я так поняла, что Сусанна для того, чтобы получить место секретаря при инспекторе Морби, отдала миссис Томпсон собственный дом.

– Откуда вы знаете? – откусывая кусочек печенья, поинтересовался Финк.

– Ну, хотя бы потому, что миссис Томпсон не вернулась к своему бывшему боссу.

– Она могла просто посчитать такое возвращение неправомерным, – улыбнулся инспектор. – Она же, в сущности, бросила беднягу Морби, да еще и там, где он априори не мог найти себе толковую секретаршу.

– Ну да, знала я эту миссис Томпсон, я вам скажу. Если бы эта леди сочла, что прекрасные вековые дубы за окном мешают дневному свету проникать в ее комнату, она бы вырубила их до последнего. И если бы она вдруг обнаружила, что никакого наследства нет, она бы первым делом явилась к Эдмонду Морби и потребовала срочным порядком расследовать это дело.