– Вроде чисто, – согласилась она и сама аккуратно повесила нарядную белую курточку на крючок.

– Ага… А это что?!

– Что? – Маша вдвинулась в комнату, огляделась и ничего такого, что могло бы объяснить удивление в голосе Георгия, не увидела.

Комната как комната. В кухонной нише мойка, плита и шкафчики, стол со стульями, в зоне гостиной диван, рядом велотренажер, напротив тумба с телевизором.

Хотя велотренажер и ее удивил: в стандартную комплектацию съемных квартир спортивные снаряды не входят. Впрочем, у них в коммуналке есть допотопная шведская стенка с перекладинами, до блеска отполированными ладонями многих поколений жильцов. Теперь-то на ней никто не занимается, бабка Милосердова на деревянных палках свои постирушки развешивает, но стенка стоит, как вкопанная. Любезный Андрей Афанасьевич говорит: демонтировать ее слишком дорого, очень уж крепкая и тяжелая конструкция. Как будто еще древними викингами сооруженная из особо прочного природного материала типа «сосна вековая».

– Это же телевизор! – воскликнул Георгий тоном, каким уместнее было бы вскричать: «Это же адронный коллайдер!».

– Ну да, это телик, – подтвердила Маша. – А что?

Ее кавалер уже прилепил к уху смартфон.

– Ма-ам, ты купила телевизор? – услышала Маша. Голос Георгия был полон обиды. – Мы же договорились на это не тратиться, сначала обновить мне компьютер!

Маше стало неприятно. Взрослый человек, дважды интересный мужчина, а ведет себя, как избалованный мальчик! Она отвернулась и стала рассматривать велотренажер.

Не самая навороченная модель, но не из худших. В фитнес-клубе, который Маша как-то посетила по гостевому приглашению от подруги (Инга все-таки наскребла себе на абонемент), такой скромно стоял в дальнем конце длинного ряда подобных агрегатов и исправно работал, хотя эксплуатировали его, только когда все более современные тренажеры были заняты. Тренеры и постоянные посетители ласково-пренебрежительно называли его «Конь педальный» – Маша, попавшая в клуб на птичьих правах, на нем и занималась.

На потертом сиденье здешнего педального коня пестрели какие-то крошки. Маша протянула руку и двумя пальчиками, как пинцетом, сняла розовый катышек.

Так-так-так… Гарцевал, значит, на этом самом педальном коне кто-то в розовых штанах!

– Твой тренажер? – остро глянув через плечо, спросила она Георгия.

Очень хотелось услышать, что его. Если мальчик носит розовые подштанники, это, конечно, тревожный звоночек, но гораздо хуже, если у него тут свободно, как дома, чувствует себя какая-то девочка.

– Еще и тренажер?! – чуть не взвизгнул Георгий, как будто рядом с адронным коллайдером запарковался НЛО.

– То есть как не твой? – нахмурилась Маша.

– Конечно, не мой! Божжжже мой, откуда это?!

Он кинулся осматривать тренажер, жужжа свое «Божжже, божжже!» и нервно хрустя пальцами.

Маша смотрела на него сверху вниз, борясь с желанием презрительно оттопырить губу. Поведение кавалера ей не нравилось. Так нервничать из-за того, что в привычной обстановке произошли незначительные изменения?

На значительные изменения неновый телевизор и потрепанный велотренажер не тянули.

– Сядь. – Маша толкнула Георгия на диван, прошла в зону кухни, налила в стакан воды из-под крана, подала кавалеру. – Попей и успокойся.

Тот послушно хлебнул и скривился:

– Водопроводная?

– Извини, не вижу кулера с перье, – съязвила Маша.

– Еще и кулер?! – Георгий подскочил, огляделся, источника французской минералки тоже не увидел и снова опустился на диван. – Ничего не понимаю…

– Аналогично. – Маша села рядом. – Объясни, в чем проблема? Что не так с телевизором и конем?