Антипия прошла к креслу, села и сложила руки на коленях, на белых складках одеяния.

– Я пришла от Кристины, – сказала она, стараясь быть как можно более убедительной. – Мне нужно было подумать. И села вот как сейчас сижу. Но мне что-то все время мешало, отвлекало.

– Флюиды? – предположил Василий Васильевич.

– Я встала, – продолжала Антипия, не обращая на его иронию никакого внимания, – и стала искать, что это может быть. И вот… – Она кивнула на разломанного богдыхана. – Нашла.

– На кровати? – уточнил Меркурьев.

Он взял с тумбочки туловище, попытался приставить к нему голову, вышло задом наперед. Он перевернул туловище.

– Точная копия Ивана Николаевича, – сказал он, разглядывая узкоглазое щекастое лицо.

– Конечно, – пылко сказала Антипия. – В этом все дело. Это знак!

– Знак чего?

– Здесь что-то происходит, – заявила она. – Такое, чего я не могу понять. И объяснить не могу.

– Ну, для такого вывода не нужно никаких знаков, – съязвил Меркурьев, поставил туловище на стол, а голову положил рядом. – Конечно, происходит! Человек погиб – это раз. Перстень за много миллионов поперли – это два.

– Он не просто так погиб, – произнесла Антипия почти шепотом. – Кто-то пытается мне что-то сказать и для этого принес статуэтку. А я не понимаю!..

– Да, – согласился Василий Васильевич. – Статуэтку действительно кто-то принес, если не ты сама это сделала. И голову ей отломали. Это… нехорошо.

– Плохо, – поддержала Антипия. – Совсем.

– Да что ты заладила: плохо, плохо! Ты утром, когда выходила на завтрак, дверь заперла?

– Да… по-моему. По-моему, да.

– Заперла? – грозно повторил Василий Васильевич.

Антипия огляделась по сторонам в растерянности.

– Я не всегда запираю. У меня и брать-то тут нечего, так что я не слежу…

– То есть ты не помнишь. Кто угодно мог зайти и положить статуэтку. Только вот вопрос: зачем?..

– Чтобы я поняла.

– Ты поняла?

– Нет.

– Тогда вопрос: зачем?..

И они уставились друг на друга.

Меркурьев постепенно осознавал, что появление богдыхана, как две капли воды похожего на покойного братка, в запертой или незапертой, не важно, комнате на кровати – явление совершенно материальное, и нет в нем никаких мистики и чудес. Вот как ему заморочили голову: на осознание этого простого факта потребовалось время! Статуэтку принесли и положили, а до этого еще и голову ей отломали! Зачем? Хотели напугать? Именно ее, духовную дочь Сантаны и последовательницу Пуришты? Чтобы она подняла панику?

Богдыхан на кровати – свидетельство чьего-то умысла, пока непонятно, злого или нет, но вполне человеческого.

Он покосился на вещунью. Она, должно быть, перепугалась всерьез. Самое отвратительное – это следы чужого непрошеного присутствия в чем-то очень личном, интимном: в одежде, в постели, в ванной. Скорпион в пустыне вызывает желание обойти его стороной. Скорпион на подушке – панику и ужас.

Кто и когда мог принести статуэтку в комнату Антипии? Во время завтрака или когда они втроем искали перстень в комнате Кристины?

– Ты кому-нибудь говорила, что не запираешь дверь?

– Нет, ну что ты!

– К тебе кто-нибудь заходит? Из гостей? – Василий Васильевич подошел и сел рядом. – За делом, вызвать духов, наложить проклятие?

– Я не накладываю проклятий, и ко мне никто не заходит!..

– И утром сегодня никто не заходил?

Это он спросил на всякий случай, для проверки.

– Приходила Нинель Федоровна, завтракать звала, потом еще Стас с новым паролем, и… еще кто-то, я забыла.

– Саня, – подсказал Василий Васильевич. – Он искал меня. Чтобы чокнуться. Кто-нибудь из них в комнату проходил?