В Москве, в Коминтерне, некоторые высокопоставленные руководители не соглашались с Ван Мином.

В 1935 году состоялась встреча и продолжительная беседа Сталина и Ван Мина.

Оказалось, что их взгляды в этих вопросах совпадали.

Иными словами, и Сталин, и Ван Мин, исходили из коренных интересов каждый своей нации и из совпадения этих интересов. А все это, с их точки зрения, требовало выдвижения на первый план именно создания единого национального антияпонского фронта в Китае.

Сталин и Ван Мин говорили также о помощи со стороны Советского Союза делу создания Красной армии Китая.

Все это, вместе взятое, свидетельствовало о том, что Сталин и Ван Мин нашли взаимопонимание по двум важнейшим вопросам.

Во-первых, по вопросу о том, что в двусторонних взаимоотношениях главными должны быть отношения между двумя нациями, поиск и нахождение совпадения коренных интересов двух наций.

Стало также очевидно, что здесь, в те времена, прочной основой было совместное оказание сопротивления агрессивной политике Японии.

Япония угрожала обеим нациям. Нации должны были сплотиться.

Это также означало, что внутри каждой нации требовалось национальное единство с тем, чтобы дать отпор агрессии со стороны Японии.

Итак, интересы нации оказывались выше и главнее интересов вождей, политических партий, государств.

Во-вторых, Сталин и Ван Мин пришли к взаимопониманию в вопросе о том, как укрепить взаимопонимание и отношения мира, дружбы, союза и сотрудничества между обеими странами и народами.

Стало очевидно, что и Сталин, и Ван Мин считали, что в Китае, КПК, следовало создать мощные вооруженные силы, только в опоре, на которые КПК и могла рассчитывать на победу в будущем над своими противниками внутри страны.

Следовательно, речь шла о том, что отношения между Россией и Китаем, между СССР и КПК, должны строиться на основе признания принципа вечного мира в их взаимоотношениях, а далее на теснейшем сотрудничестве и союзнических отношениях не только между народами, партиями, государствами, но и между военачальниками, между армиями двух стран.

Поэтому помощь делу создания в Китае Красной армии, вооруженных сил КПК, с точки зрения и Сталина, и Ван Мина, отвечала совпадавшим интересам и их обоих, и их партий, и их государств, и их наций.

Национальные интересы при этом оказывались включавшими в себя интересы взаимоотношений в сфере отношения к миру и к войне, представлявшими собой союзнические отношения между вооруженными силами обеих сторон.

Можно отметить, что к таким выводам в обеих странах приходили, или начали приходить, в 1920‑х гг. Важно то, что в 1930‑х гг. это подтвердили как основу их взаимоотношений Сталин и Ван Мин.

Таким образом, взаимопонимание и взаимодействие на идейной и классовой основе оказалось дополнением к главному взаимопониманию и взаимодействию, то есть взаимопониманию по вопросу о совпадении интересов наций и взаимопониманию по вопросу о вечном мире во взаимоотношениях наций, о союзнических отношениях вооруженных сил обеих стран.

Это, пожалуй, явилось главным достижением Сталина и Ван Мина, если говорит о взаимоотношениях двух наций, России и Китая.

Отрицательная позиция Мифа по отношению к созданию антияпонского национального единого фронта в Китае оказала определенное воздействие на доклад Димитрова на Седьмом Конгрессе Коминтерна и на решение Конгресса по его докладу о задачах КПК. (С. 206.) Ван Мин предложил Димитрову: во‑первых, поставить и выделить политику антиимпериалистического национального единого фронта как главную задачу всех секций Коминтерна в колониальных и полуколониальных странах; во‑вторых, предложил готовый текст документа о задачах КПК по созданию антияпонского национального единого фронта в духе упомянутого выше «Обращения» и своего выступления на Седьмом конгрессе Коминтерна о Китае.