Тактической задачей при этом представало принуждение Чан Кайши к осуществлению этих предложений.

Здесь попутно можно упомянуть о том, что все то, что предлагал Ван Мин, начиная с того момента, когда он стал активно участвовать в руководстве КПК, опережало понимание ситуации Мао Цзэдуном. Мао Цзэдун, именно следуя за Ван Мином, использовал предлагавшиеся им меры – создание единого национального антияпонского фронта, создание коалиционного правительства, – однако в иной обстановке и вкладывая в эти правильные в свое время предложения, свое содержание, которое расходилось с тем, что имел в виду Ван Мин.

Собственно говоря, Ван Мин оказался тем человеком, который сумел в ситуации, когда внутри Китая боролись между собой две политические партии, две их армии, когда шла, казалось бы, непримиримая смертельная классовая борьба, и, к тому же, на Китай напала Япония, подняться до понимания высших интересов всей нации Китая.

Эти интересы требовали отказа, хотя бы на время, от братоубийственной войны внутри страны и сосредоточения всех сил, создания единства нации на войну против японского агрессора.

Это потребовало от Коммунистической партии Китая не только выступить с предложением о создании единого фронта, но и пойти на компромисс с Гоминьданом. Нужно было пойти на уступки. Отказаться от ряда вещей. Ван Мин оказался способен сформулировать условия компромисса, предложить Гоминьдану уступки со стороны КПК.

Это произошло на заседаниях делегации КПК при Коминтерне в Москве.

Ван Мин на соответствующих заседаниях делегации КПК говорил об условиях компромисса:

• приостановка осуществления политики конфискации земли помещиков;

• переименование Советской Республики Китая в Народную Республику Китая, а, в конечном счете, даже возможно переименование Правительства Советской Республики Китая в демократическое правительство; до этого возможно в ближайшее время переименовать Советскую Республику Китая в Советскую Народную Республику Китая;

• переименование Рабоче-Крестьянской Красной Армии Китая в Народно-революционную армию Китая в целях создания всекитайской единой Объединенной антияпонской армии.

Ван Мин разъяснил, что эти три условия внешне кажутся уступками. Но в действительности они не только необходимы и возможны, но и выгодны нам. Дело в том, что эти изменения расширят нашу социальную основу, и показывают явно национальный и подлинно народный характер политики КПК. Тем самым они позволят народу Китая еще яснее понять, что политика Компартии Китая – это политика действительно соответствующая интересам всего народа и всей нации. (С. 204–205.)

На заседании против этого возражали Миф и референт-переводчик Кан Шэна Крымов (Го Шаотан). (С. 205.)

Фактически, Ван Мин сделал в этом случае то, что видится как его высшее достижение в политике.

Во-первых, он предложил отказаться от конфискации земли помещиков. Это означало отказ КПК от осуществления в то время центральной задачи во внутрикитайской классовой борьбе. Таким образом, ситуация в стране в этом плане как бы замораживалась. Возникал как бы временный мир в классовой борьбе внутри Китая. Народ Китая получал возможность думать о главном, о войне против японцев. Получалось, что сначала все силы народа можно было и нужно было сосредоточить на спасении отечества, на отечественной войне, а уж потом заняться решением других вопросов.

Во-вторых, Ван Мин предлагал вернуться к договоренности между коммунистическим движением в Китае и движением под руководством Гоминьдана. В свое время Сунь Ятсен и Иоффе (представлявший тогда СССР) договорились о том, что «советизм» не приемлем в условиях Китая. Ван Мин фактически предлагал вернуться к сути такой договоренности. Он предлагал Гоминьдану такую уступку со стороны КПК, как изменение названия властей в тех районах, где действовала Коммунистическая партия Китая. Предлагалось переименовать Советскую Республику Китая (или Китайскую Советскую Республику) в Народную Республику Китая (в Китайскую Народную Республику). Собственно говоря, это было сближение двух наименований. Приближение наименования властей в районах, где главенствовала КПК, к названию властей в районах, где главенствовал Гоминьдан. Появлялся термин «народ». Этот термин мог сближать, хотя бы и только в теоретическом, идеологическом плане КПК и Гоминьдан.