– Да, – кивнул Ливий, а про себя подумал:

«Значит, заглядывал в повозку».

– Откуда ты? Из Централа?

Ливий и сам понимал, что выглядит, как централец. Нужно было соврать что-то убедительное.

– Нет, с Севера. Мать была из Централа, а так с самого детства живу на Севере.

– Ого! Как же звать тебя?

– На Севере меня зовут Снежный Барс. Сами видите почему, – улыбнулся Ливий.

– Вижу, вижу, – покивал Шота. Пока глава каравана расспрашивал Ливия, остальные торговцы внимательно слушали. В их краях центральцы и северяне почти не бывали. Незнакомец казался им подозрительным, и Ливий хорошо это понимал.

– А откуда именно с Севера? Из Пустевана? – спросил Шота.

– Да нет, – махнул рукой Ливий. – С небольшой деревни в Ветреных горах, хотя все детство прожил в Бьернхувуде.

– А пришел как? – не унимался глава каравана. – Через Пустеван?

«Видимо, ты бывал в Пустеване. Ничего удивительного, жители Запада ходят туда торговать», – подумал Ливий и сказал:

– Конечно, а как еще? Правда, сбился с пути из-за снежной бури. Забрел сильно севернее, а потом спустился недалеко от Чика.

Торговцы закивали. Видимо, снежные бури действительно были той еще проблемой. Но при этом торговцы смотрели на Ливия с подозрением. Слишком сильно он отклонился от пути.

Переубеждать их Ливий не собирался. Ну и что, что забрел? Всякое бывает.

– Путешественник из меня никудышний, – пожал плечами Волк. – Поэтому и присоединился к вам.

Шота кивнул. Теперь все становилось понятным. Каждый торговец был идущим – очень слабым, где-то на уровне Адепта. Они чувствовали силу Ливия. А еще знали, что у него достаточно денег. Зачем ехать с караваном, если ты налегке? Просто купи себе лошадь. Но топографический кретинизм объяснял торговцам все неувязки в истории Ливия.

А дальше все шло медленно и размеренно, как всегда это бывает в путешествии с караваном. Разбойников тут отродясь не водилось, поэтому бояться было нечего. Наружу Ливий выходил только во время стоянок, чтобы немного размяться и пообщаться с торговцами. На приседания и отжимания мужчины одобрительно кивали, а Ливий лишь усмехался про себя. Такие упражнения не давали ему ничего. Нужны были утяжелители, груз, тысячи повторений – и тогда бы появился толк. А занимался Ливий только для того, чтобы отвести от себя подозрения.

Тренировки поинтереснее проходили в повозке. С кандалами на руках Ливий мог управлять только малой частью своей яри, поэтому зациклился на контроле.

Волк перегонял по телу совсем мизерные объемы яри. От руки к руке, от ноги к груди. Повторяя это раз за разом, Ливию получалось увеличивать скорость. На жалкие проценты, но Волк знал – даже такая мелочь может здорово помочь в бою.

А когда Ливий чувствовал, что за ним точно не подсматривают, он начинал колдовать. Используя небольшие щепотки яри, Волк создавал маленькие ветряные потоки, которые не могли даже опрокинуть пустой кувшин из-под вина. Но уже через сотню повторений ветряной поток стал сильнее, хотя Ливий не использовал больше яри. А когда наступил четвертый день путешествия, ветер от Эйфьо наконец-то смог завалить кувшин.

– Отлично, – улыбнулся Ливий.

Вокруг становилось шумно. Выглянув наружу, Волк понял, что караван добрался до Визисубани. Сам по себе город был маленьким. Караван пока не въехал в черту города. Но у любого западного города есть одна черта, здорово отличающая его от города Централа – кочевой пригород.

Шатры, палатки и крытые повозки создавали еще один город, который мог потягаться в размерах и населении с Визисубани. Кочевники приезжали сюда временно, поэтому и не жили в самом городе. К тому же, до города они добирались верхом, и лошадей в основном оставляли снаружи. Зачем платить за ночлег, если можно поставить палатку и лечь спать в нее? Так думали почти все кочевники. Часто они ходили в город только для того, чтобы решить дела и развлечься, а на ночь возвращались обратно в кочевой город.