— Если не явишься в указанное время, я приеду и лично сопровожу тебя домой. Поверь, этот вариант ты была выбрала в самую последнюю очередь, — голос все также оставался на удивление спокойным и размеренным, но все мои инстинкты истошно вопили о грядущей угрозе, талантливо скрытой за маской невозмутимости.

— Я приеду, — на что он просто положил трубку.

— Видимо, тебе пора, — непонятным для меня тоном произнёс Джеймс, отходя к окну. Он молча стоял и смотрел во двор, откуда раздавались женские крики и смех.

— Да, — сказала я, вытирая губы и застёгивая шорты. Меня напрягало, что он стоял ко мне спиной. — Всё в порядке?

— Да, — он повернулся в мою сторону. — Мы поговорим в другой раз. А сейчас тебе нужно ехать. Не стоит его злить.

— Не стоит злить, — тупо повторила я.

— У нас контракт, подписание которого очень сильно зависит от его решения, — попытался оправдаться Уильямс. — Я не хочу с ним портить и деловые отношения тоже даже из-за… — он замолк, окончание фразы давалось ему с трудом.

— Даже из-за меня, я поняла, — закончила я за него.

Он молчал.

— Всего хорошего, Джеймс, — я пошла на выход, но уже возле двери обернулась и спросила:

— Зачем ты рассказал ему?

Он нахмурился, не совсем понимая, о чем речь.

— О нас. Как он узнал? — уточнила я.

Джеймс понял. Нервно проведя рукой по волосам, он вздохнул.

— Ты думала, что это я? Я ничего не говорил, он поставил за тобой слежку и узнал всё сам.

Я шокировано молчала.

— Мы обязательно всё обсудим, я обещаю, — серьёзно сказал он.

Нечего было обсуждать. Я молча вышла из комнаты.

По дороге домой я испытывала смешанные ощущения от сложившийся ситуации. Я только сейчас, кажется, осознала, какой властью стал обладать мой брат. Раньше Джеймс никогда бы не повёл себя подобным образом. Теперь он боялся последствий и от этого становилось не по себе. Слежка стала ещё одним ударом. Если он и сейчас следил за мной, то он самый настоящий псих. У меня не было на него никакой управы, и это открытие стало тревожить меня ещё больше.

Я уговаривала себя, что всё дело в репутации. Что Ричард, что Алекс были одержимы её чистотой. Алекс даже в большей степени. Складывалось ощущение, что он, прикрываясь добрыми намерениями, всячески пытался усложнить мою жизнь. Он до сих пор не мог простить мне годы моей неуправляемости. Ему с трудом удалось оставить моё лечение в тайне. Не удивлюсь, если в болезни его отца, по его мнению, виновата тоже я.

Пока навязчивые мысли в моей нетрезвой голове устраивали Формулу-1, я накручивала себя всё сильнее. Тревога сплелась с уничижительным чувством беспомощности и хлестнула по лицу падением собственного достоинства. Я ощущала себя дрессированной кошкой в цирке, радостно прыгающей между кольцами в угоду хозяину. В крови забурлила бессильная злость, которая перевоплотилась в неудержимый гнев и с сумасшедшей скоростью разлилась по венам.

Поэтому, подъехав к дому, я как торнадо взлетела по ступеням особняка и, пробежав холл, яростно ворвалась в гостиную. Запыхавшаяся и злая я смотрела, как человек, мысли о котором не покидали меня весь последний час, расслабленно сидел в кресле в идеально отутюженной белой рубашке и таких же идеальных чёрных брюках. В руках он держал белую небольшую чашку, а комнату наполнял терпкий аромат кофе. Это взбесило меня окончательно.

— Какого хрена, Алекс?! — подлетев к нему, заорала я. По ощущениям все жители соседних домов услышали мой вопль.

Он даже не вздрогнул. Он поднял на меня свои леденящие душу глаза и невозмутимо сказал:

— Опять трахаешься с Джеймсом.