Итак, 1931 год. Франция. Париж. Дворец правосудия. Подсудимого Анри Шаррьера приговорили к пожизненной каторге и в тот же день отправили в тюрьму Консьержери. Даже надзиратели тюрьмы, повидавшие на своем веку многое, сильно удивились, узнав, что Мотылек получил пожизненный срок. И за что? За убийство, которое было выгодно полиции. Дело в том, что Шаррьера обвинили в расправе над сутенером и стукачом Малышом Роланом. И даже если бы Мотылек его убил (а, как известно, дело было сфабриковано), то ни о каком пожизненном сроке не могло быть и речи. Максимум, что мог получить Шаррьер, – это двадцать лет каторги.

Утром, выпив чашку кофе в камере тюрьмы Консьержери, Мотылек задумался, стоит ли ему подавать кассационную жалобу. «Ради чего? – думал он. – Разве другой состав суда сможет что-либо изменить? И сколько времени уйдет на все это, год или полтора? Зачем тратить зря время? Для того чтобы получить двадцать лет вместо пожизненного? Надо бежать…» Рассуждая таким образом, осужденный пришел к выводу, что раз он уже принял твердое решение бежать, то срок совершенно не имеет значения.

Первое, что решил сделать Мотылек, это найти среди осужденных напарника, который согласился бы бежать вместе с ним. Перебрав мысленно всех, кто находился в это время в тюрьме, он остановился на марсельце Дега. На следующий день, встретившись с ним в парикмахерской, Мотылек в нескольких словах изложил ему свои планы на будущее. Дега посоветовал другу срочно раздобыть деньги, потому что бежать без них не было никакого смысла. В тот же день Мотылек организовал встречу с надежным человеком, который вскоре передал ему деньги в специальной алюминиевой капсуле.

Отполированная капсула вмещала в себя 5600 франков в новеньких купюрах, которые собрали для Шаррьера его родные и друзья. Капсула была длиной 6–7 см и толщиной с большой палец. Наверное, стоит сказать о том, что узники хранят такие капсулы с деньгами в надежном «сейфе» – прямой кишке. Для этого они вводят капсулу в задний проход и делают глубокий вдох. После такой процедуры капсула с деньгами и попадает в прямую кишку.

Вскоре Мотылек и Дега заключили взаимное соглашение: Дега помогает ему в подготовке побега и, разумеется, бежит с ним вместе, а Шаррьер будет охранять его на каторге. Дело в том, что Дега сначала не соглашался на побег, собираясь имитировать психически больного, чтобы попасть в лечебницу. Он очень боялся смерти на каторге от рук других заключенных, которые, узнав, что он миллионер (а Дега на самом деле был миллионером), наверняка захотят завладеть его капсулой с деньгами.

Прошло совсем немного времени, и Мотылек узнал, что власти готовят группу заключенных для отправки на каторгу в Гвиану. В планы узника не входил побег из Консьержери, бежать он хотел с каторги, а для этого надо было попасть туда как можно быстрее. Мотылек связался с Дега и передал ему новость: в тюрьме города Кана формируется этап на каторгу, а следующая группа отправится туда только через два года. Друзья связались со своими адвокатами, которые устроили им перевод в тюрьму Кана.

Как и планировал Шаррьер, из тюрьмы города Кана их с Дега отправили на каторгу. По прибытии в Сен-Лоран-дю-Марони, где заключенных должны были отсортировать и отправить на разные острова, Мотылек встретил своего друга Сьерра, который попал на каторгу в 1929 году. «Ты же сел в 1929, а сейчас уже 1933! – воскликнул удивленно Шаррьер. – Почему ты все еще здесь?» «Отсюда не так просто свалить, как ты думаешь, Мотылек, – ответил ему Сьерра. – Я работаю здесь фельдшером. Слушай, запишись больным. Я могу тебе устроить „отдых“ в госпитале». Шаррьер и Дега записались больными, и после осмотра их положили в госпиталь (за определенную плату), как и обещал Сьерра.