— Что ты…фу…тьфу… Нормально сказать не мог? — хрипит он, отплевываясь.

— В следующий раз кроссовками буду кормить. Радуйся пока бургеру.

— А я тебя гвоздями накормлю! Евсей, ты совсем уже дикарь? Без тебя бы с ним разобралась.

Такую вот благодарность получаю. Чуваку и то повезло больше, мой ужин ест со своего лица.

— По-твоему, мне надо было ждать? Он почти тебя лапал!

— Ну не настолько же беситься! Какое тебе дело, с кем я стою? С кем танцую? — вредная зараза психует и толкает меня.

Открываю рот, чтоб справедливо на девчонку наехать. И какое мне дело, ищу…

Скажу, что родители попросили. Она не поверит. Драться меня бы они не заставляли, это уж точно.

— Может, я о твоем парне забочусь? Нечего ему изменять. Поняла?

— Ага, что ты дурак. Давным-давно понятно, — она гневно зыркает и показывает куда-то вдаль. — Там он, мой Илья. У нас доверие огромное. Чтоб ты знал!

Никакого чудика я там не вижу, зато несущуюся к нам сестру замечаю вовремя. Так, пора мне. Лучше сам к бару сгоняю за новым бургером. Иначе снова визги девчонок придется выслушивать.

По пути попадается Ева с подружками. Но я успеваю пригнуться. Если увидит меня, то уже не отцепится. Все веселье испортит. Я вот только собрался ее кузена подергать за шкирку. Где он шляется, умник, когда к его девушке пристают чуваки?

Выныриваю из толпы и ровнехонько попадаю на белобрысого.

— Куда? Мы же только встретились.

Чудику путь преграждаю. И думаю, что с ним делать, как быть? Сразу в бубен дать или сначала спросить "как дела" для приличия?

Он как раз не думает, перекрикивая музыку, начинает орать:

— Помогите-спасите! — и пятится с испугом от меня, натыкаясь на чужие столы.

— Ты охренел? Я еще не тронул тебя, — на него надвигаюсь. — Не съем же я тебя! А ну иди сюда.

От моих обещаний белобрысому только плохеет. Бред несет, то ли напился, то ли Лизка довела.

— Умоляю, не кусай меня, не кусай, — машет, как на черта, на меня. — Я верю в твоего гуся. Честно, верю. Будет щипаться, то сочувствую заранее.

— Ты меня дразнишь или что? — я теряю терпение.

— Нет, но ты бы пил таблетки во время обострения.

Фух. А я еще думаю, что делать с белобрысым?

Дать в бубен! Напросился ботан.

— Я тебе сейчас дам обострение. Что ты мелешь, ботанская рожа?

В это время кулак поднимаю. Разок, но вмажу. С первой встречи хотелось.

— Прости, что напоминаю о твоей болезни, — тарахтит он от страха быстрее, — если надо, могу узнать для тебя хорошего психиатра. Лиза мне говорила, что ты болен. Я все понимаю!

— Чего-чего?

Кулак опускаю. Захотелось кусаться.

— Гусю привет передавай. Клянусь, я в него верю, как никто, — белобрысый сама доброта.

— Ладно, поикай пока. Не до тебя.

Ответка зреет мгновенно. Даже расслабляюсь, и легче становится. Мелкая гадость меня в психушку, значит, сплавила. Лечила там, небось? Хитрюга, твою мать.

Почему так важно верить в долбаного гуся, так и не дошло. Зато прекрасно понял, чем я опасен. И почему я раньше этого не знал? Сколько нервов мог сэкономить.

Ну, держись, Лизок. Получишь и ты мое обострение.

Спокойно заказываю второй бургер, кофе и, сидя возле бара, наблюдаю…

Ева так и не замечает меня, носится по залу, дынями трясет.

Арина все время с подругой. И с ними еще много первокурсников. На время уходят с танцпола и вроде как отмечают за длинным столом. Шанс долго ждать не приходится.

Подружки на время разделяются, и я вижу только сестру. Вторая, особо опасная вредина, переходит в другой зал. Становится возле стены и тыкает в телефоне, что-то там пишет. 

Подбираюсь быстро, но бесшумно. Да я мог и не стараться под звуками динамиков.