- Я иногда вообще не понимаю, что у нас с тобой общего.

- А общее у нас с тобой то, что мы любим свободу. И у меня шикарная идея.

Выхватываю взглядом из толпы Сергея. Тот, как всегда, выглядит на все сто. Этакий сладкий мальчик с обложки. Жестом зову его к себе.

- Привет, Серый. Видишь чела в костюме у стойки?

- Ниче так, - манерно тянет золотой мальчик, перекрикивая музыку. – Знакомый твой?

- Да вытащила потусить, а он заскучал. Сегодня девчонок полно. А Тагирка рассчитывал найти парня на ночь. Пообщаетесь? Бедолага совсем отчаялся.

И словно в подтверждение моих слов, мой телохранитель поворачивает голову. К нам с Антоном он уже привык, поэтому задерживает сканирующий взгляд на Сережке. Это можно истолковать двояко.

- Ты ему понравился, - жалея, что не смогу насладиться спектаклем до конца, добиваю я. – Угости его безалкогольным коктейлем. Не скучной вам ночи, и не благодари.

- Зашквар, - с легким осуждением качает головой Антон.

- Это только начало. Уходим через кухню. Через минуту за мной.

На кухне кипит работа. Шеф-повар пытается высказать все, что обо мне думает, но я делаю беззащитное лицо.

- Помогите мне… - тычу приготовленные купюры в его руки в перчатках, - за мной и моим парнем увязался какой-то псих. У него пистолет. Нам просто надо уйти, откройте двери… Мой парень его надолго не удержит.

- Вызвать полицию? – пряча деньги в карман, переходит на деловой язык шеф.

- Не надо, отец потом вообще меня никуда не пустит. Просто дайте уйти.

Когда появляется Антон, я беру его за руку, и мы быстро выбегаем на свежий воздух. Уже во дворе я заливисто хохочу под странными взглядами двух вышедших на перекур танцовщиц.

- Заводи машину, валим.

Когда мы несемся по пустынному Крещатику, я набираю отца.

- Пап, прости, что разбудила. Мой горилла куда-то свалил. Ну откуда я знаю, куда? Чет страшно одной. Я с другом уехала. К утру буду дома… ой. Телефон сел. Не беспокойся!

Выключаю смартфон и потираю руки.

- Вот и все. Теперь он больше на папу не работает. Свобода!

Поднимаемся в квартиру Антона. Шампанское, клубника, платье летит на пол. Риск и азарт завели меня похлеще всех афродизиаков мира. Упираюсь руками в стекло, глядя на огни ночного города.

Это сущее безумие. Вижу в отражении перекошенное от страсти лицо бойфренда. Хоть по телу и проходит сладкая волна, когда он после недолгих ласк заполняет меня собой, это уже не взрывает мозг так, как прежде.

Я закрываю глаза, ощущая пальцами холодное стекло. И то ли пару коктейлей плюс шампанское кружат голову и рассудок, то ли я, как Клеопатра, хочу насладиться ночью перед смертью любовника, но в моем сознании взрывается, буквально вытесняя мысли, образ Тагира.

Не Антон, а бодигард-отморозок сейчас скользит руками по моим плечам, сминает грудь, перекатывая соски, и вбивается в мое тело. Алкогольному опьянению простительно многое. И я вжимаюсь грудью в стекло, рискуя вылететь вместе с ним, забившись в судорогах оргазма.

Морок отпускает. Со злостью отбираю у Антона «айкос» и закуриваю, хотя курить – вообще не мое. Я так наказываю себя за неуместные мысли и подмены образов.

А спустя час, когда мы уже пытаемся провалиться в сон, вымотанные тремя раундами, в двери настойчиво звонят.

- Ты что, заказал суши? – натягиваю одеяло на себя. – Два часа ночи! Могли бы до утра с заказом подождать.

- Я вообще понятия не имею, кто это. Хоть бы Серега не явился предъявлять за твою подставу. Мне и без того не по себе от его томных взглядов.

Слышу звук открываемой двери… а потом стук. Он похож на удар. Голос Антона, потом стон. Твою ж мать!