– Куда отправишься сегодня, Эверилл? – Рудокоп с седой бородой опустился на скамью напротив Джеймса и грохнул своей полупустой кружкой о деревянный стол.

– На ферму к востоку отсюда, у реки. Там кругом развалины, и похоже, что под ними могут быть погребены стены. Что ты знаешь об этом месте?

Старик крякнул.

– Немного. Люди находят там куски железа и отполированные камни. Как думаешь, откуда они?

Эверилл пожал плечами.

– Трудно сказать. Там могла быть какая-нибудь старая крепость или церковь.

Гордон погладил бороду.

– Земля принадлежит Салли, а этот скряга…

Рудокоп резко смолк, и вся пивная, еще секунду назад наполненная гомоном голосов, внезапно стихла и замерла.

Гордон тихо протяжно присвистнул.

Джеймс вытянул шею и увидел объекты всеобщего внимания. Две молодые женщины, явно леди и ее служанка, просеменили через зал и устроились за столиком в углу. Обе были в накидках и шляпках, которые скрывали лица, но определенно дамы не местные, и уже одного этого оказалось достаточно, чтобы взгляды всех присутствующих оказались прикованными к ним.

От гибкой женственной фигурки леди было невозможно отвести глаза… И Джеймс не стал исключением.

– Как думаешь, что они тут делают? – спросил Гордон.

– Ну это же гостиница, – сухо ответил Джеймс. – Могу предположить, что они остановились здесь на ночлег.

Рудокоп кивнул, не сводя слезящихся глаз с женщин.

– А вот они дали маху, что сели рядом с Кратчером. Он и трезвый-то кретин изрядный, а уж выпьет… Вот гляди, он уже пристает к ним.

Джеймс развернулся на скамейке и увидел, как Кратчер врезался в край стола, где сидели дамы, и тот ударился о стену.

– Сэр, вынуждена попросить вас немедленно вернуться на свое место, – надменно проговорила молодая дама, однако под этой бравадой Джеймс различил нотки страха.

Надеясь разрядить ситуацию, он подошел к Кратчеру, который в ответ на просьбу леди так загоготал, будто услышал непристойную шутку.

– Эй, Кратчер, – сказал Джеймс, – не составишь нам с Гордоном компанию? Я куплю тебе выпить.

Пьяница прищурился, будто оценивая его возможности. За подобное невежество оппоненты Джеймса обычно жестоко расплачивались подбитым глазом или распухшей губой.

– Я не хочу пить.

Джеймс принял небрежную позу, катая камешек на полу носком сапога, но голос его прозвучал твердо:

– Тогда пошли просто поболтаем.

– На черта вы мне сдались, когда тут такие цыпочки? – Кратчер оперся ладонями о стол и приблизил к дамам немытую голову. Не трудно себе представить, как, должно быть, воняет у него изо рта.

Кратчер собрался было произнести очередную скабрезность, но не успел: Джеймс схватил его сзади за воротник, оттащил от стола и поволок к выходу. Пьяница пытался сопротивляться, размахивал руками, перевернув в результате несколько стульев, но по крайней мере ничего не сломал. Пока.

Джеймс вытащил грубияна за дверь, швырнул на землю, и тот приземлился на колени. Солнце скрылось за холмами, и дневной свет быстро мерк. Гордон и еще с полдюжины мужчин высыпали из таверны, ни за какие коврижки не желая пропустить такое захватывающее зрелище, как драка.

– Ах ты, ублюдок! – прорычал Кратчер, поднимаясь на ноги и угрожающе сжимая кулаки.

– Почему бы тебе не отправиться домой? – предложил Джеймс. – Проспись, и если к завтрашнему дню желание подраться не пройдет, я с удовольствием окажу тебе эту любезность. – Он говорил серьезно. Какой интерес драться с человеком, который едва стоит на ногах?

Но Кратчер, здоровенный бугай, уже кинулся на Джеймса, целясь в колени. Джеймс отскочил в сторону, и Кратчер пролетел мимо.