– Верно, он сразу все запрещать начнет, – оправдала свою обеспокоенность Рора.

– Ну-ну. Я так и понял.

Восточные провинции находились ближе к  столице, чем западные, и тем более ближе, чем южные. До западных горных кряжей, за которыми простирался мало изведанный соленый океан без конца и края, обеспечивающий разнообразными морепродуктами западные и центральные районы Тавирии, маг-стихийник мог долететь за десять часов (в карете пришлось бы путешествовать пять дней), а к крайнему северо-восточному городу Оскону можно было перенестись за пять часов. Раньше этот городок стоял на границе с Рахланом, но после давней войны рубежи сместились, и теперь до соседнего королевства было еще три дополнительных часа лета. До юго-восточной границы с Криосом было и вовсе очень далеко.

Восточные равнины радовали глаз живописными сельскими пейзажами (основные мануфактуры и кузнечные производства находились в центральных и северных районах страны, тогда как восток и юг занимались преимущественно сельским хозяйством и выращиванием хлопка и льна, да производством пряжи, которую превращали в ткань уже ближе к Тавии).

Крупнейшая восточная река Торрила величаво катила свои волны сквозь многочисленные заливные луга, мимо садов и полей, питая чистейшей водой поселки, деревни и города, выстроенные людьми и магами на ее берегах. Селения людей встречали всех приезжих мычанием коров, блеянием тонкорунных овец и коз, криком и гоготом домашних птиц. Жизнь текла здесь так тихо и неторопливо, что даже долгоживущие маги не замечали в ней особых перемен. Впрочем, магов здесь было очень мало: природа была в этих местах милостива к своим обитателям и не творила бедствий ни лесными пожарами (по причине редколесной растительности), ни наводнениями, ни засухами, так что помощь стихийников не требовалась, а преступных элементов тут было так мало, что с ними легко справлялась наезжающая временами магическая охрана из Оскона (единственного большого города в этой провинции). Зато во всех поселках покрупнее были лекарские дома и обязательные школы (в которые, увы, деревенских ребятишек приходилось чуть ли не силком затаскивать). Имелись также и сиротские приюты, построенные на отшибе крупных поселений (видимо, чтобы не мозолить людям глаза и своим существование не напоминать о тех детях, родственники которых скинули их на обеспечение королевского дома, забыв о родственной крови и своем долге перед сиротами).

Начинающие сыщики в лице Авроры и Каяра решили начать свое расследование с села Растовки и ее экспериментального приюта. Приземлившись на заснеженной поляне в густом дубовом бору, младший наследник еще разок похихикал над нарядом подруги: на Авроре был шерстяной простонародный сарафан длиной до пят, а поверх него – короткая норковая шубка, резко контрастировавшая и с сарафаном, и с ярким цветастым платком на голове, повязанным и сверху и снизу так, что одни только зеленющие глаза на свет и сверкали.

– Все продумано, – ответила на смешки Рора и вытащила из суконной котомки длинную и плотную теплую шаль. – Просто тулуп на мою фигуру оказалось сложно найти: у нас только одна молоденькая служанка, но она заметно ниже и полнее меня. Зато в шаль ее я могу как следует завернуться и спрятать полушубок.

– А платок с лица ты снимать не планируешь? Так и будешь, как обмотанный пестрыми бинтами больной, ходить и общаться?

– В помещении сниму, конечно. Волосы только прикрытыми оставлю, а то их покрасить не рискнула – сильно много подозрений у прислуги утром возникло бы. А лицо так в наемной карете по дороге к площади разукрасила – ты не узнаешь: брови широкие, на переносице сросшиеся, щеки красные, губы пухлее обычных раза в два! Сейчас и тебе быстренько новые брови и усы приклеим, конопушек на носу и щеках добавим, никто принца в твоей персоне и не предположит.