– Понимаю, – вздохнула Настя.

Законы престолонаследования в Тавирии были таковы, что только старший сын, и его старший сын впоследствии, имели первоочередное право на корону. Если же король не оставлял после себя старшего наследника, то все прочие его родственники: младшие сыновья, братья, кузены, дяди, племянники и далее до второго колена включительно, имели равные права на престол. Случись что с кронпринцем, или просто умри он от старости через сто лет, не оставив после себя сына – и Даниру с Каяром было бы не просто отстоять право занять трон отца. Потому что младший брат Мираила давно примкнул к «жрецам Донатоса» и проповедовал архаичные идеи полного порабощения магами людей. Сейчас эта горстка отступников не имела никакого политического веса, но признай Донатос новым королем Кахира Сартора – и тяжелых последствий было бы не избежать.

– Я слышал, что многим вашим воспитанницам нравится мой старший сын, – настаивал на своем Мираил.

– Им нравится не столько Рейс, сколько его романтический статус принца, а также исключительно совершенное и прекрасное лицо. В глубине души они все его побаиваются, и это не удивительно: девочкам всего шестнадцать, а Рейс хладнокровный, резкий и исключительно умный мужчина.

– Вы говорите так, будто ум моего сына – это недостаток, – обиделся Мираил.

– Я хочу сказать, что умному, жесткому, двухсотлетнему политику весьма трудно полюбить юную девочку-школьницу, какой бы смелой и бойкой она себя не ощущала. И девочки отлично это понимают – они у меня не глупышки! Никому не хочется становиться сумасшедшей, ведь взаимная любовь – лучший помощник в борьбе с наркотическим действием магических феромонов. Да и Доната может благословить лишь ту пару, что взаимно любит друг друга! Потому девушки и влюбляются в магов помоложе и ...  попроще. Бывают уникальные дети, которые уже в шестнадцать мыслят и ведут себя как в шестьдесят лет, но мне такие пока не попадались.

«В этом мире – точно!» - мысленно добавила Настя.

– Вы предлагаете мне переодеть сына селянином и знакомить его с невестами на вспаханном поле?  Чтобы он приблизил себя к народу, изобразил простака? – невесело пошутил Мираил.

Настя живо представила себе, как переодетый крестьянином принц с высокомерным взглядом, военной выправкой, надменным лицом и гордо вскинутой головой, одетый в расшитую бисером праздничную крестьянскую рубашку,  кидает вилами навоз... и расхохоталась.

– Из кронпринца выйдет такой же скромный селянин, как из меня бойцовый степной тролль! Не переживайте, ваше величество, обязательно найдется активная, храбрая, умненькая мисс, которая приберет к рукам вашего серьезного, зацикленного на делах королевства, старшего сына.

Седой, как лунь, уже чуть сгорбленный под тяжестью лет король, вздохнул и согласился подождать этого чуда.

– Настя! – раздался крик Северина Таиса. – Ты срочно нужна мне!

Настя поспешила к выходу из оранжереи. У оплетенных вьющимися розами арок стоял Северин, обнимая рыдающую Эос.

– Вот! Она плачет и не говорит почему, – в панике проговорил лорд Таис. – И Авроры нет! Разберись, пожалуйста, я не понимаю этих женских премудрений!!!

– Аврора наверняка уже уехала на скачки с Каяром: гулянье в разгаре и многие гости ушли на  центральную площадь, – спокойно ответила Настя, забирая у мужа младшую дочь и гладя ее по волосам.

– Ей же надо переодеться, – озаботился Северин.

– Уверена, она переоделась – она брала амазонку с собой.

– С собой? Я не заметил.

Настя пожала плечами. Говорить, что Рора изо всех сил пыталась вывезти амазонку тайно, явно не стоило. Супруги Таис попрощались с монархом и отбыли домой.