- Здорово, чемпион! – ко мне подгребает капитан футбольной команды, Гера. Его отец, нефтяной олигарх, спонсирует наши матчи. – Крутое начало сезона!

- Ага, ништяк, - пожимаю протянутую руку.

Гера, видимо, ещё не знает, что меня отстранили от футбола. Но это, я уверен, временно, поэтому говорить ему необязательно. Скоро разберусь с директором, и вернусь в команду. Ведь, в отличии от всех этих мажоров, футбольная стипендия в европейском колледже – это всё, на что я могу рассчитывать. Мне в жизни столько бабла не поднять, чтобы хотя бы на семестр заграницей накопить. А у Царёвых брать не собираюсь, пусть даже умолять будут. На хуй. Я, итак, у них подзадержался.

- Ты чего опоздал? – к нам подходит Марина. В руках у неё уже полупустая бутылка пива. Смотрит недовольно.

- Домой заезжал, от краски отмыться, - объясняю ей. – А заодно и Ваньку проведал, - подмигиваю.

- Да, Данька рассказал мне, как ты его отделал, - она ухмыляется. – Зря ты, Тёма, так напрямую действуешь. Надо с ним как-то по-другому разбираться, а то теперь, вот, проблемы у тебя…

- Какие ещё проблемы? – настораживается Гера.

- Да ничего особенного, - заминаю разговор, беря полупьяную подругу за локоть. – Разберусь.

- Смотри только, чтобы на футболе не отразилось! – кидает мне в спину капитан. – У нас следующий матч через полтора месяца! Ты наш лучший нападающий, Сокол!

- Ладно-ладно, - закатываю глаза и достаю сигареты. Запихиваю одну в рот и щёлкаю зажигалкой.

- И курить бросай, - не унимается Гера. – А то всю дыхалку себе попортишь!

- Иди в жопу, Герыч, - усмехаюсь. – Ты меня ещё лечить вздумал?

- Ой, как знаешь, - закатывает глаза тот и тут же переключается на проходящую мимо симпатичную девчонку. Гимнастка. Мы с ней весной неплохо так отжигали. Подмигиваю. Она отвечает полуулыбкой, но Гера меня опережает.

- Дашка, погоди! Выпить хочешь?

- Идём уже, - Маринка тянет меня в сторону.

Мы проходим мимо костра и идём дальше, к деревянной беседке, в которой, развалившись на скамейке, сидит бухой Данила.

- О, какие люди! – он пьяно ухмыляется. – Ну чё, догнал эту свою… Моль?

- В жопу Моль, - цежу сквозь зубы и затягиваюсь дымом. Смотрю на полупустые бутылки. – Вы что, мне ничего не оставили?

- Там полбутылки текилы есть, - кивает в сторону Ольшанский. – Угощайся.

Беру бухло со стола и опрокидываю себе в рот, даже в стакан не наливаю.

- Значит, ты за Молью поехал? – хитро переспрашивает Марина, садясь рядом с Даней. – А я-то думала, ты душ принимал?

- Мы с Тёмой видели, как Моль с его братцем уезжает, поэтому побыстрому с графити покончили, и он домой поехал.

- Ясно, - Марина не сводит с меня любопытного взгляда. А я стреляю глазами в Даню, желая в его лбу дырку взглядом просверлить. Он когда бухой, может сболтнуть лишнего.

- Давайте уже к делу, - зло цежу сквозь зубы.

- Ладно, как скажешь, - усмехается Марина и наклоняется, чтобы достать из-под стола свою сумку.

Роется в её недрах и выуживает шапку и какую-то тетрадку.

Отрывает листок и рвёт его на небольшие клочки. Пишет на них наши имена, а потом кидает в шапку. Перемешивает.

- По традиции начинаем год в этой скучнейшей шараге с заданий, - она лукаво усмехается, протягивая шапку мне.

Закатываю глаза. Любит Марина театральность. Драма – это прямо её. Не зря она на сцене выступает.

Мы по очереди выуживаем клочки бумаги и раскрываем их. На моём написано «Даня».

- Никому его имя на досталось? – спрашивает Марина.

- Неа, - Ольшанский читает надпись на бумаге и усмехается, глядя на Аврорину.

Мы придумали эту традицию ещё в прошлом году. Даём друг другу задания, которые никак не связаны с учёбой. Как по мне – детский сад. Но Маринка любит такую хрень, и в прошлом году это оказалось на удивление забавно…