«Постучусь в каждый…» — решил Глеб, в тихом бешенстве скрежеща зубами.

Последние лучи солнца потихоньку скрывались за горизонтом. Глеб осмотрелся, только собрался начать свой крестовый поход, как заметил вдалеке отделившийся от дерева человеческий силуэт в синем пуховике, очень похожем на тот, что носила…

— Адель?!

Не поверил своим глазам, поспешил прямо к ней. И в кои-то веки она не попыталась от него скрыться. Покорно ждала его появления.

Когда подошел, тут же заметил, что у нее стучат зубы.

«Я, кажется, вовремя…» — сразу понял он.

— Что ты делаешь на улице?! — возмутился Жаров, наверное, слишком громко.

Воробушек как обычно вжала голову в плечи, скукожилась.

— Я пыталась дозвониться в бюро, хоть куда-нибудь дозвониться, но телефон умер… — чуть не плача проговорила она.

— Что случилось? — спросил Жаров охрипшим голосом, а про себя подумал: «Если этот упырь хоть что-нибудь ей сделал…»

— Я совершила плохую вещь… — призналась Адель.

«Она сделала, не ей сделали…» — немного выдохнул он, превратился в слух.

Воробушек тихо заговорила, оглядываясь по сторонам:

— Когда мы сюда приехали, всё начиналось нормально, но потом, когда сели за стол, русские партнеры Каплана вдруг привезли девушек… в смысле... э-э-э... девушек легкого поведения, и работники Каплана хотели, чтобы я переводила для них, а потом… В общем, так получилось, что я съездила Ахмету по физиономии…

«Моя девочка!» — внутренне возликовал Жаров.

Адель тем временем продолжала:

— Он жутко обиделся, в общем, я сбежала от них на улицу, но телефон умер и… значит, сообщение в бюро всё-таки прошло, раз ты здесь? Я так рада, я так испугалась… Мне кажется, Каплан ждал, что я с ним… Но я же переводчик, а не девушка легкого поведения! Я ничем не давала ему понять, что согласна на интим…

«Что и требовалось доказать…» — зло усмехнулся про себя Жаров.

Ее сняли, а Воробушек даже была не в курсе дела. Уровень ее наивности просто зашкаливал — непонятно, как она вообще дожила до двадцати шести лет… В холодильнике, что ли? Не знала, каков мир за пределами квартиры?

— Поехали, я заберу тебя, Адель… — прохрипел Глеб.

Он схватил ее за руку, и, наверное, впервые она не дернулась от него. Наоборот, сжала руку ледяными пальцами.

Глеб повел ее через полянку к тому месту, где бросил машину.

И тут вдруг из дальнего домика вышел мужик в шубе.

— Эй, куда девку повел! — возмутился он, увидев рядом с Жаровым Адель. — Она с нами!

В эту самую секунду Глеб понял — не только у Каплана были планы на его Воробушка.

— Я ее забираю! Она переводчик, а не проститутка… — отчеканил он строго и, не слушая дальнейших воплей, потащил Адель к машине.

На свое счастье, мужик не погнался следом, иначе нарвался бы на кулак Глеба. Жаров этот кулак уже даже сжал и был готов впечатать в любую непонятливую физиономию, дайте только повод.

Сафронова не сопротивлялась, покорно шла следом, точнее бежала, ведь шаг у начальника был гораздо шире, чем у нее.

Он посадил Сафронову в машину и погнал отсюда подальше, включив печку на полную мощность.

В голове всё пульсировала одна и та же мысль: «А если бы я не приехал? Что бы с ней было?»

В груди клокотало столько злости, что казалось, ее хватило бы, чтобы развязать межконтинентальную войну. Злился на себя, на Матвея, на Каплана… А главное — на глупую, наивную девчонку, из-за которой так сильно пришлось понервничать.

Не хотел выливать на нее свою злость, но когда отъехали километров на двадцать, всё-таки не утерпел.

— Теперь слушай сюда, Адель! — пробасил он строго. — Никогда, мать твою, слышишь, никогда не езжай никуда с клиентами, если ты не уверена в том, что они нормальные! Что за детский сад? Так хочется, чтобы тебя отымели толпой, что ли?