Вдруг в кабинет заглянула секретарь, Татьяна:

— Адель, тебя требует Глеб Александрович! Бросай всё и немедленно к нему на ковер!

Сказала и скрылась.

Сафронова же как сидела на месте, так и осталась сидеть.

— Что-то натворила? — спросила Шура, коллега, сидевшая за столом справа.

— Н-нет… — Сафронова только и смогла, что покачать головой.

— Странно, Глеб Александрович просто так не вызывает.

Адель бездумно взяла в руки телефон и поплелась к выходу.

Шла как на казнь. Представляла, с каким удовольствием на своей нахальной роже Глеб сейчас ей объявит: «Уволена!»

Мысленно прощалась с шикарным рабочим местом, где не только кресло мягкое, но еще и компьютер новый, мощный, монитор широкий, качественный, со щадящим режимом для глаз. Да и коллеги милые — все, как и она, работящие пчелы. В этом кабинете их десять, а всего в фирме таких кабинетов целых три. Крупное процветающее бюро... Кто же знал, что одним из его владельцев окажется Жаров.

Ничего хорошего Сафронова от него не ждала. Она бы и сама уволилась, честное слово! Прямо после встречи в коридоре пошла бы в кабинет кадровика и написала заявление по собственному желанию… Возможно, это именно то, что стоило сделать, а не сидеть в ожидании чуда. Однако увольнение она себе никак не могла позволить.

Если потеряет эту работу, вдруг и правда настанет момент, когда Адель придется идти к Велесову и начать умолять?

Эта картина так и встала у нее перед глазами.

«Ну нет!»

Она лучше пойдет официанткой, уборщицей — да кем угодно, но к этой сволочи ни ногой…

— За что мне всё это? — шептала она себе под нос, преодолевая расстояние до кабинета шефа.

Адель только начала поднимать голову из ямы, только-только успела почувствовать себя человеком, а уже пора обратно — к безденежью и разбитому корыту? За что? За то, что в школе не нравилась одному пройдохе? Это не справедливо!

***

Глеб мерил шагами свой кабинет, то и дело поглядывая на дверь.

Готов был прибить Матвея за то, что тот сделал.

Главное — один единственный раз укатил на три недели, вернулся, а у него, оказывается, новый сотрудник — Воробушек. Вид Адель, заходящей в Super Lingva, взбодрил лучше укола адреналина.

«Нечего ей здесь делать!» — решил сразу.

Одно дело — держать Адель поближе в школе, видеть ее время от времени на общих тусовках. Другое — иметь такой соблазн на работе! Он и так все старшие классы проходил из-за нее со вздыбленными штанами, зачем такое «счастье» в офисе?

На работе нужно работать, а не пялиться на сотрудников.

Адель придется уволить для блага их обоих. Ведь он себя знал: в покое ее не оставит, не сможет, никогда не мог. Будет виться вокруг коршуном, сходить с ума от желания и не иметь возможности его удовлетворить… Всё это уже проходил.

Как человека попросил Матвея — уволь. Однако тот даже не подумал выполнить просьбу, уперся рогом.

«Уволить курицу, несущую золотые яйца? Я похож на идиота? — возмущался Беленин. — Семнадцать языков, Глеб! Да она золотая жила, мы теперь короли по редким заказам, тем более она вообще без понтов! Что сказали, то и делает, за каждый заказ хватается… работоспособность зашкаливает. Тебе надо, ты и увольняй! Я не способен на такую глупость!»

«Чем она тебе не угодила? Кто она тебе?» — спросил Матвей.

Любовь… единственная несостоявшаяся, большая! Юношеская, глупая, больная… У него еще штук сто прилагательных найдется для описания. Только разве партнеру по бизнесу в таком признаются? Пусть и в приятельских отношениях уже давно. Засмеет, как пить дать, еще и у виска пальцем покрутит.