- Мария, ты готова? – раздался голос моего сторожевого дракона, который ждал меня на бранч.

Я непроизвольно вздрогнула. Тьфу ты, напугала меня старушка.

Мамочка родная, слово то какое «БРАНЧ», то есть второй завтрак, если я правильно поняла.

Когда жила в родной деревне и помыслить не могла, что когда-нибудь буду заниматься такой ерундой. Обычно, в это время я уже успевала управиться по хозяйству, обеспечить все семейку завтраком и убежать на работу, а тут нате вам цаца, наряжаюсь уже битый час, когда в прошлом мне это и в голову не пришло. Отвал башки, подумала, оглядывая себя с ног до головы в полном боевом облачении, раскрас племени тумба-юмба тоже был при мне. Но это была не я. Сидящий на мне, как влитой костюм в честь какой-то незнакомой мне тетки стоил ну просто баснословных денег, но мой дракон говорил, что Шанель это вам не хухры-мухры. Блин, а еще филолог, брешет старая, как пить дать, брешет. Только вот в чем? Да и странная она какая-то в последнее время стала. Ходит так странно как-то, фыркает исподтишка, как будто присматривается и не может определиться, нравлюсь я ей или нет. Радует, хоть открытой конфронтации, как раньше больше нет. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

- Мария, - снова гаркнула сторожевая драконица, которая вообще не отличается терпением.

- Да иду я, иду, - отозвалась я.

Людмила Прокопьевна прищелкнула языком, стоило ей оглядеть меня с ног до головы. Вот и думай теперь, одобрение это было с ее стороны или нет.

- Вот, - сказала она, - можешь же, когда хочешь.

- Что хочешь?

- Выглядеть, как нормальный человек, а не как деревенщина провинциальная.

Ну куда деваться, какая уж есть и вряд ли уже поменяюсь в таком солидном возрасте.

- Людмила Прокопьевна, знаете что?!

- Что?

- Человек не волен выбирать, где и кем ему родиться.

- Правильно, девочка. Но он волен выбирать, где и кем ему умереть.

- Что-то Вы загнули и даже наверное, запутали меня.

- Ладно уж, пойдем почти бывшая деревенщина.

Пойдем, куда ж мне деваться. Как говорит Людмила Прокопьевна выход в свет это еще один повод поднять себе настроение – испортив его другим. Порой она ставила меня в ступор, такими своими фразочками, но ее-то уж точно ничем не исправить. То-то оно и видно, что у нее с настроением не лады чаще всего.

И снова нас ждала машина, мелькавшие за окном виды проносящегося мимо меня незнакомого города и моя вредная старушенция, которой в голову именно сегодня взбрело непонятно что. Сегодняшний поход на завтрак вообще тайна покрытая мраком.

Я была одета в строгий костюм цвета слоновой кости, по мне так бежевый он и в Африке бежевый и никакой солидности он мне не придает, как считает одна вреднючая старушенция. Я потеряла свою какую-никакую, а индивидуальность и стала похожа на моль, и еще эти ненавистные каблуки пришлось одеть. В очередной раз оступилась, как и много раз до этого учась ходить на таких стремянках. Каблук, по собственной воле, сменил траекторию и я начала заваливаться своим разукрашенным фэйсом, норовя познакомиться поближе с асфальтом. Спасибо большое, госпоже Судьбе за то, что в последний момент подсуетилась и послала-таки мне Егора Валентиновича с его мгновенной реакцией. Неудобно-то как вышло. Я покраснела, кажется до корней волос.

- Маха, петсык нашла?

- Что? – что-то в последнее время я деградирую и все меньше и меньше понимаю эту «веселенькую» семейку.

- Шучу я. Вы, кстати, уже опаздываете. Маха отлично выглядишь в такой ответственный день.

- Что? – опять не поняла, что он имеет в виду.

- Леди не опаздывают, а немного задерживаются, - в своей привычной манере выдала Людмила Прокопьевна.