– Порядок.

Лицо его оказалось в полосе света, и я его, конечно, запомнила, хотя мне этого совершенно не хотелось. Мое единственное желание в этот миг – очутиться как можно дальше отсюда.

Они подошли к машине, открыли багажник и вытащили оттуда что-то большое и тяжелое. Я зажала рот рукой, чтобы не заорать, потому что вдруг поняла – это труп. Выходит, они не грабители могил, а кое-кто похуже. С трудом они подтащили труп к яме, и тут произошло самое страшное: труп вовсе не был трупом, я отчетливо услышала стон.

– Быстрее давай, – сказал один из мужчин, столкнув ногой тело в яму. Оба взялись за лопаты и стали ими ходко орудовать. Волосы у меня буквально встали дыбом, потому что тот, в могиле, опять застонал.

Работали они быстро, через несколько минут яма была закопана, землю притоптали ногами, и один из них бросил другому:

– Порядок. Поехали.

Они сели в машину, развернулись и направились по песчаной дороге в сторону Зайцева. А я заревела от страха, кинулась к могиле и стала ее раскапывать руками, оглядываясь на дорогу и замирая от ужаса при мысли, что те, на машине, могут вернуться. Мне казалось, или я на самом деле слышала стоны, не знаю, но ногти на руках я сломала, а в своей работе продвинулась мало. И я побежала. Наверное, изловчилась побить мировой рекорд, потому что через несколько минут была уже возле Сонькиного дома. Он крайний, мимо него проходит дорога. Окна темные, я влетела в палисадник, вскочила на лавку и забарабанила в окно. Кажется, прошла вечность, прежде чем в доме кто-то заворочался, я опять стукнула по стеклу и заорала:

– Да открой ты, дура!

– Гретка, ты, что ли? – послышался заспанный Сонькин голос, окно открылось, и показалась она сама. – С «Тарзана», что ли? А я уже не жду.

– Лопаты есть?

– Лопаты? Зачем?

– Некогда. Где лопаты?

– Во дворе. А ты чего такая, а?

– Шевелись, по дороге все расскажу.

Видно, в моем лицо было что-то такое, что Соньку здорово напугало, она перестала задавать вопросы, кинулась во двор и через несколько секунд выскочила ко мне с двумя лопатами.

– Бежим! – рявкнула я, хватая одну из них, и бросилась к кладбищу. Обалдевшая Сонька неслась рядом.

– Куда бежим-то? – прокричала она.

– На кладбище.

– Гретка, ты ведь не спятила? – задыхаясь, проквакала Сонька.

– Иду с «Тарзана», на кладбище двое закапывают третьего, он живой, стонал, быстрее надо.

Я летела, не разбирая дороги. Сонька рядом. В белой сорочке, с развевающимися волосами – она здорово смахивала на привидение. Тут Сонька притормозила и крикнула:

– Дура, выроем его и что, на себе потащим?

– Не знаю, не отставай.

– Так ведь машина у нас, Славка явился.

Тут притормозила и я.

– Возвращайся за ним.

– Он пьян в стельку, пушкой не разбудишь.

– Так чего ж ты мне голову морочишь? – заорала я и бросилась бежать.

– До кладбища и я доеду! – проорала Сонька.

Я кивнула на ходу:

– Давай, только быстро.

Сонька бросила свою лопату и, точно фурия, понеслась в деревню.

Впереди показалась ограда, я лихо перепрыгнула через нее и закружилась, стараясь определить место, где следует копать. В темноте это было не так-то просто. Я пошарила руками, рыхлая земля под ладонью – здесь. Послышался звук подъезжающей машины, что меня очень воодушевило. Машина остановилась, и Сонька жалобно позвала:

– Гретка, ты где?

– Здесь, – ответила я, не прекращая орудовать лопатой.

Сонька подогнала машину к ограде, как раз в то место, где несколько минут назад стояла другая машина. Водитель она была тот еще, хорошо хоть Славка не видит. Сонька выскочила, извлекла лопату, подобранную по дороге, и принялась мне помогать. Дело пошло быстрее. Копали мы с двух сторон, так что получались как бы две ямы. К счастью, могила была не очень глубокой.