– Информация отсутствует, мои настройки сброшены до заводской прошивки. Определенно могу лишь утверждать, что до полного обнуления я функционировала шесть лет, три месяца, пять суток и…

– Так, стоп, иначе мы нескоро доберемся до наносекунд. – После чего я обратился с вопросом к медику: – Док, скажите, пожалуйста, в каком возрасте принято устанавливают нейросеть?

– По достижении девушкой шестнадцати лет, юношей восемнадцати – самые лучшие сроки для качественной установки данного имплантата.

Так, что у нас получается? Реципиенту на время обнуления было двадцать четыре с хвостиком. Какая-никакая информация, может пригодиться, а может и нет. И все-таки запомню на всякий случай.

– Будешь Татьяной, ну или Таней, – я окрестил нейросеть. Была у меня еще задолго до женитьбы бурная связь с прапорщиком Татьяной Головко машинисткой при штабе. Я был по уши влюблен в неё и готов вступить с ней в законный брак, несмотря на то, что дама была старше меня на три года. Не случилось. Практичная Танечка предпочла молодому лейтенанту с непонятными перспективами карьерного роста, сорокалетнего подполковника-разведенца, прибывшего из столицы в составе инспекционной комиссии в наш Муходрищенск, расположенный между Уральскими горами и могучей сибирской рекой Обь. Дама умчалась в Москву, оставив меня страдать. Со временем все прошло, сгладилось, душевная боль ушла. От бурных встреч с горячей Головко остались лишь приятные воспоминания. Сейчас в памяти неожиданно всплыло именно её имя.

– Татьяна, Таня, имя принято. Оператор идентифицирован как Дэн, или босс – отрапортовала нейросеть.

Углубляться в изучение функциональных возможностей импланта не стал – пора и честь знать. Эвон как волнуется док, очевидно, хочется ему меня поскорее выпроводить, однако воспитание не позволяет.

– Уважаемый Гро Дар, преогромная вам благодарность! Обещаю со временем отблагодарить в более существенном материальном или финансовом выражении.

На что добродушная физиономия эскулапа тут же скуксилась, и он, замахав на меня обеими руками, будто муху отгонял, возопил:

– Не надо мне от вас никаких подарков. Лучшее, что вы для меня сможете сделать – навсегда забыть о существовании Гро Дара и о том, что мы с вами когда-либо встречались.

– Как пожелаете, док, – я пожал плечами, ну не хочет человек, не стану навязываться. – Крайняя просьба к вам. Расскажите, как лучше всего добраться до ближайшего отделения по иммиграции и адаптации.

– О это довольно просто. Соответствующие карты всех секторов и уровней базы «Биорей» уже загружены в память нейросети. Вам достаточно отдать команду, и перед вашим внутренним взором визуализируется стрелка-указатель. Не заплутаете, тут ходу неторопливым шагом минут десять.

Покинув медучреждение Гро Дара и оказавшись на улице, я был поражен до глубины души. Над головой нормальное земное небо, солнце на полпути к закату, по местному времени дело близится к вечеру, но рабочий день еще в самом разгаре. Дорога шириной метров десять с ровным гладким покрытием по которой практически бесшумно снуют колесные экипажи самого разнообразного вида. По бокам улицы довольно широкие тротуары, отделенные от проезжей части высокими деревьями, а также замысловато остриженными купами какого-то кустарника. Обитатели космической станции весьма разношерстны по расовому составу. Помимо привычных мне европейцев, азиатов и людей с черным цветом кожи, встречаются будто ошпаренные кипятком или и вовсе зеленолицые, а также синемордые граждане. Однако более всего меня удивила семейка ящероподобных существ. Поневоле в голове возникла забавная мысль насчет расхожей конспирологической теории о рептилоидах, захвативших власть на той моей Земле. Улыбнуло.