Осталось осознать, как нам предполагаемый идеал применить к своей давно некондиционной фигуре.

Не может же быть достойной национальной идеи у такого беспутного сброда, как мы, – погрязшего в разврате, распаде, распиле и социальных сетях? Не может.

У спартанцев – она могла быть, спартанцы были парни те ещё. У викингов – могла быть, они садились в лодку и верхом на идее плыли через океан. У французов в Средние века могла быть – они не только всех научили одеваться и раскланиваться, но и понятие чести поставили так высоко, что треть своей элиты перебили на дуэлях. У британцев могла быть – они, невзирая ни на какую толерантность, владели третью мира. А посмотрите фотографии наших лётчиков и полярников годов тридцатых или шестидесятых, посмотрите на лица людей, которые слушают Окуджаву и Вознесенского в «Олимпийском». Давно вы видели такие лица? Где? На концерте этого, как его… нет, я даже имён этих не буду называть, меня мутит.

Вас тоже, я верю, слегка мутит, но вы, превозмогая тошноту и омерзение, всё равно слушаете то, что вам подают, смеётесь над тем, чем вас смешат, читаете то, к чему вас принудили, работаете там, где выпало подлататься, выбираете тех, кого уже выбирали много раз, хотя результат заранее известен.

Конец ознакомительного фрагмента.