Человек пожал плечами.

– А уголь? По сравнению с прошлым годом – в три раза! У меня зарплаты ни на что не хватает.

– У меня тоже, – сказал человек.

– Так ты хоть взятки брать можешь, а мне не даст никто. Берешь взятки?

Человек скривил лицо, как бы говоря, может быть «да», а может быть «нет».

– Да берешь, берешь! Я бы тоже брал… Уму не постижимо, вожу золото, а на жизнь не хватает.

– Какое золото?

– Обыкновенное, желтое. Полный кузов. С полуночи вожу. Обидно.

– Все эти повозки перевозят золото? – человек оглянулся назад, разглядывая через окошко закрытый тентом кузов.

– Ну, да, натуральное золото. В Тихой долине монеты чеканят и слитки льют, а мы, видишь, возим.

– Тебе это откуда известно?

– Шило в мешке не утаишь… куда они его там складируют? За столько веков можно было десять таких башен заполнить или сто. Все мало… мало.

– При мне не боишься такое говорить?

– Мы с тобой в одном дерьме плаваем.

Повозка въехала на вершину и остановилась перед забором с воротами.

– Приехали, – сказал водитель человеку и вышел из кабины вместе с ним.

У высоких и широких ворот стояли длиннобородые мужчины в расшитых золотом длиннополых ризах и красных кафтанах, – жрецы бога Мааммона. Один из них сел за руль, ворота открылись и, как только повозка въехала в огороженный периметр, закрылись.

Человек подошел к седобородому старшему жрецу, на плечи которого была наброшена шкура леопарда. Жрец окинул его холодным взглядом.

– Важное сообщение, ограблена повозка, перевозившая ценности из башни Кащея.

– Где? – спросил старший жрец.

– Восточные холмы, рядом с лагерем беженцев. Водитель и сопровождающий убиты. Есть свидетель, который показал, что налет совершил ребенок или животное.

– Вот как? – старший жрец удивленно поднял бровь.

– Свидетель утверждает, что видел у преступника хвост, но это маловероятно. Померещилось.

– Хорошо, я вас понял, – сказал старший жрец и указал на усатого водителя, ожидавшего у ворот, когда за забором разгрузят его повозку. – Подождите немного, он отвезет вас вниз.

Человек поклонился и отошел. Жрец постоял немного, задумчиво глядя на восток, и пошел к маленькой калитке в заборе, шагов в двадцати от ворот, набрал комбинацию из шести цифр, вдавливая металлические кнопки кодового замка. Калитка открылась, старший жрец вошел в замкнутое, прямоугольное пространство большого металлического ящика, закрыл калитку и вдавил кнопку с цифрой три, на панели, расположенной на стене, раздался щелчок, легкое гудение и жрец медленно поехал вниз. Ящик дернулся и остановился, жрец открыл калитку и вышел.

Стены покрывали плиты мягкого песчаника, легко поддающегося резцу. Крылатые люди с ястребиными головами жали ячменное поле. Их согнутые тела навсегда застыли с серпами в руках. Старший жрец остановился у барельефа со жнецами, поклонился им, сложил руки на груди и прочел короткую молитву: “Срезайте народы серпами болезней, войн и голода. Удобряйте их телами почву, а душами преисподнюю земли”.

Жрец пошел дальше, на следующем барельефе, в верхней его части, искусный мастер изобразил высокого кудрявобородого царя, сидящего на престоле. Расторопные слуги привели к нему связанных пленников: мужчин, женщин и детей. В середине барельефа мужчинам отрубали руки и ноги, снимали кожу, детей бросали на копья, женщин закапывали живьем. В нижней части барельефа вороны слетались на сложенные грудами тела. Старший жрец поклонился и произнес: “Жестокий правитель – благо для народа. Он как горькая трава, изгоняет болезнь, как раскаленное железо, прижигает язву, как острый нож, отсекает гниющую плоть. Его тяжелая рука держит крепко и не отпустит”.