– Я веду речь о существенно важных вещах, сэр, – не смутился Мензис. – До 1939 года значительная часть Западной Белоруссии была в составе Польши, однако после начала военных действий на континенте Сталин присоединил эти земли к Восточной Белоруссии. После оккупации немцами Белоруссия вошла в состав рейхскомиссариата «Остланд», куда входят также бывшие прибалтийские страны. Ее официальное название – генеральный округ «Белоруссия», или, как говорят немцы, Вайсрутениен, – с трудом выговорил Мензис немецкое слово. – Большая часть населения края активно поддерживает Сталина, воюя в партизанских отрядах, или с нетерпением ждет его возвращения. Но в Белоруссии есть и другие. Те, кто ненавидит Сталина и его политику, кто воевал с красными еще после революции, кто до 1939 года жил в Польше и имел свой бизнес, кто держал в руках призрак власти в 1918-м и упустил его, кто…

– Понятно, – прервал шефа разведки Черчилль. – Они сотрудничают с немцами.

– Именно так, – кивнул Мензис. – Немцами было дано разрешение на создание подобия местного правительства – Белорусской Центральной рады, а также на создание местных вооруженных сил – Белорусской Краевой Обороны. Правда, ее формирование только началось, но, по оценкам наших экспертов, к маю в ряды БКО может быть призвано не меньше 30 тысяч местных жителей.

Премьер-министр со вкусом пыхнул сигарой и отхлебнул кофе.

– Чем скорее вы объясните мне, Стюарт, какое отношение все это имеет к интересам Британии, тем лучше.

Мензис спрятал улыбку.

– Слушаюсь, сэр… Так вот, один из представителей белорусских коллаборационистов, находившийся в командировке в Берлине, сообщил нашему агенту о том, что если Британия поможет Белоруссии стать независимой, то она получит надежного союзника на Востоке.

В кабинете наступило молчание. Слышалось только сипение сигары Черчилля.

– Провокация? – наконец отрывисто произнес премьер-министр.

Мензис помотал головой:

– Исключена. Его проверили. Кроме того, он дал нам контакт в Минске на случай, если мы согласимся…

– Вот оно даже как? – удивился премьер-министр.

– Они нуждаются в нас, а не мы в них, – с тонкой улыбкой произнес Мензис.

Снова повисла долгая пауза.

– Хм, – наконец проговорил Черчилль. – Звучит заманчиво, черт возьми… Но… вы же говорили, что все эти коллаборанты преданы немцам и воюют на стороне Германии?

– Я этого не сказал, – улыбнулся Мензис. – Я сказал лишь, что немцы, заигрывая с покоренным народом, позволили ему создать свое правительство и вооруженные силы. Но говорить о том, что эти силы преданы немцам и будут воевать на их стороне, было бы неверно. Белорусы – народ себе на уме, вечное положение между молотом и наковальней, между Западом и Востоком приучило их к скрытности, хитрости и гибкости. Думаю, что они с большим удовольствием повернули бы данное немцами оружие против самих же немцев, а также против Советов. И были бы очень рады провозглашению независимой Белоруссии.

– Тридцать тысяч штыков… Две дивизии, – задумчиво проговорил Черчилль. – Вы говорите, к маю эта, как ее там, Оборона будет иметь тридцать тысяч штыков?

– Да, сэр.

– А когда, согласно расчетам наших аналитиков, русские освободят Белоруссию от немцев?

– В самом худшем случае это случится в начале августа этого года, – уверенно ответил Мензис.

Черчилль снова задумчиво запыхтел сигарой.

– Заманчиво… заманчиво, – медленно и чуть слышно, словно сам себе, повторил он. – Заманчиво в тактическом плане, конечно. Но какие последствия для Британии это будет иметь в стратегическом плане?