Перед тем, как покинуть постоялый двор, Дайринора выдала долю добычи. Немало – восемь золотых монет. Для простолюдина целое состояние. Таскать такое при себе рискованно. Впрочем, подруга на этот счет не переживала, уверенная в способности защитить меня. А вот я озаботилась вопросом безопасности сразу, как только осталась одна в съемной комнатке новой таверны в центре Шерни. Попросила у девушки, что расселяла нашу компанию по номерам, иголку с ниткой. Оставшееся до ужина время прятала монеты, зашивая те в пояс платья.

Праздник удался на славу. Лиранговое вино и граппа лились рекой, столы ломились от мяса и овощей, а музыканты за серебрушку на брата разрывали публику залихватскими мелодиями. Демоны веселились на полную катушку: шутили, вспоминая курьезные случаи из студенческой жизни; орали песни, стараясь перекричать друг друга; отплясывали так, что стены ходили ходуном. Знакомого Дайриноры также пригласили на пир, так что подруга занялась личной жизнью и не следила, что я практически не пила и ушла спать пораньше. Демоны предусмотрительно поставили на зал полог тишины, чтобы постояльцам не мешали пьяные крики.

Однако выспаться не удалось. Мешали мысли, не совершаю ли великую глупость, отказываясь от защиты и доброго расположения демоницы? Терзалась виной, чувствуя себя предательницей. Дайри заботилась обо мне, защищала и не заслужила такого отношения. В итоге, написала письмо, в котором благодарила за помощь и просила прощения за поспешное бегство. Причиной такому поступку ставила виной прошлое, в котором демоны проявили себя не с лучшей стороны. И хотя Дайри доказала, что отличается от жителей эллерата, требовалось время, чтобы осознать это и привыкнуть к новой свободной жизни.

Проснулась до восхода солнца и обнаружила, что прислуга в таверне уже на ногах. Завтрак для многочисленных постояльцев еще только готовился, но для меня нашлась пара вчерашних булочек и чашка горячего отвара. Также прикупила сухарей и вяленого мяса в дорогу, и попросила передать письмо для Дайриноры Карднир.

Еще вчера подробно расспросила служанку, как добраться до почтовой станции. Та располагалась на соседней улице, и дойти можно пешком за пять-десять минут. Так что уже через полчаса устроилась в громадном дилижансе, рассчитанном на десяток мест, и с волнением ожидала чету Суорренов. Пять монет отдала только за отсутствие удостоверения личности. Повезло, что начальник станции прибывал часам к восьми, а ранний рейс отправлял полусонный служка, проникшийся слезливой просьбе и звону монет. Билет до Корхи стоил двадцать серебряков. И это без поклажи, за которую требовалась отдельная плата. Как разъяснил тот же служка, в стоимость входила защита от разбойников, нередко нападающих на путешественников, а также ночевка и ужин на постоялых дворах, где дилижанс останавливался на ночь. С учетом того, что ехать не меньше недели, цена оправдана, однако деньги отдавала с большим сожалением. Если бы не доля от трофеев, на руках остался бы только десяток медяшек. А этого даже на завтраки не хватило бы.

Переживания, что господин Суоррен передумал, развеялись, стоило только увидеть того при встрече. Скорее, это Тан отчаялся получить мое согласие, потому как до последнего тянул с посадкой, высматривая кого-то среди редких прохожих. Я же банально не могла выбраться, чтобы не потревожить попутчиков, уже занявших места в дилижансе. Хватило их нытья и возмущения предстоящей тряской и требованиями предоставить места повышенной комфортности. Тут были и такие – изобилующие мягкими подушками, с удобными сиденьями и подлокотниками, – но и стоили три цены простого билета. Как раз такое место новый знакомый и приобрел супруге, а себе взял обычное, по странному совпадению оказавшееся рядом со мной.