– Их мерило – это наша потребность в войне, – отозвался Илла. – На наших рынках цены на рабов растут не по дням, а по часам. Эгусовцы прекрасно понимают, что так или иначе, но мы должны будем вмешаться в соседские распри. Нам нужны рабы. Нам нужен доступ к Рабскому Простору. Незатратная война с большим количеством пленных – вот наше мерило, и эгусовцы готовы дать нам это. Они же обязуются разрешить проблему с Рабским Простором в кратчайшие сроки, – и он криво улыбнулся. – Ну а Апельсиновый сад – это в довесок, так сказать. Как подарок.

– Разве мастрийцы мешают нашим караванам проходить на Рабский Простор? – спросил военачальник.

– Нет, – ответил Илла, – Они пока придерживаются договора на пропуск караванов. Дело в юронзиях, в дальнем Юге. Раньше нам продавали невольников на Рабском просторе сами же дикари, которые находились в состоянии вечной войны друг с другом. Однако в последние годы они стали сливаться в одно большое племя для набегов на север. Их лидером был некий Рингви Дикий из западных красногорцев, хозяин руха. Тогда он был явной угрозой, и мастрийцы устранили его, подкупив его брата, Бау, прозванного Верблюдом.

– Так в чем проблема? Старый порядок восстановлен… Племена разбежались! Я еще летом прикупил через них пятьдесят шесть сатриарайцев.

– Проблема в том, что в начале этой осени Бау закололи во время пира в шатре. Это сделал пятнадцатилетний сын Рингви, собрав вокруг себя сторонников. Племена снова объединяются. С месяц назад Рабский Простор разгромили, а рабов освободили – торговые пути теперь под контролем десятков тысяч дикарей. Из-за войны мастрийцам не хватит сил, чтобы выгнать их оттуда, поэтому в последний месяц поток невольников в Нор’Мастри почти иссяк. Мы это пока не чувствуем, но, поверьте, после дня Гаара наши рынки опустеют.

В зале воцарилось молчание. Сведения были свежи. Осень только-только собиралась смениться зимой, а Илла Ралмантон, как обычно, уже знал все раньше всех. Теперь все обдумывали, как захват Рабского Простора, главного торжища рабами, отразится на ценах. И насколько плоха ситуация?

Меж тем ворон Кра Черноокий нахмурился и заворошил перьями, затем каркнул:

– Давайте будем честны с советом, достопочтенный Ралмантон! Ваши речи излишне спокойны. Уменьшение количества рабов – это не одна из причин, почему нам нужно участвовать в войне. Позвольте мне выступить перед советом, ваше величество.

– Мы вас слушаем, – отозвался король, вскинув голову, уроненную доселе на чахлую грудь. – Говорите, достопочтенный ворон… Говорите же…

Ворон поднялся.

– Так вот. На деле уменьшенный приток рабов – это не просто причина нам искать войны. Это бедствие! Это начало предсмертной агонии Элейгии! На данный момент цена негожего раба – двенадцать серебрянников. Здорового – от тридцати. Это составляет уже не месячный доход обычного ремесленника, а сезонный, то есть цена выросла в три раза! То есть как минимум половина горожан: вампиров, оборотней, нагов, – уже не могут себе позволить покупать рабов даже на пропитание. И мы сделали подсчеты в казначействе на ближайший год. Там все еще хуже!

– И что же? Насколько подскочит цена на негожих через год? Вдвое? – вмешался военачальник Рассодель Асуло, чьи огромные доходы тратились на пропитание такой же огромной плотоядной семьи.

– О нет! – каркнул Кра, – По нашим подсчетам стоимость негожего раба будет равняться примерно сорока сеттам, то бишь равняться цене здорового. То есть в четыре раза. А цена здорового увеличится до ста сеттов!

Военачальник присвистнул от такой новости. Озвученные суммы были ужасны – их могла потянуть только знать. Стоило ли говорить о том, что случится с городскими оборотнями, находящимися под опекой Рассоделя? Они занимали несколько кварталов в городе и численностью походили на малое войско, которое сдерживали только законы и наличие доступной для еды плоти.